Павел Паныч - Оставь надежду всяк сюда входящий

Рыская по разным сайтам, ища таким способом хорошую тему для общения, наткнулся на анкету: «Женщина сорока лет, Анна». Ну, думаю — познакомлюсь.

— Привет, как дела? Звать Павел. Рост 183, не спортивного телосложения. Бывает, разденусь перед женщиной сексом заниматься, а она спрашивает: «Может быть, покушаешь»? Но сейчас поправился, уже могу за шваброй спрятаться, раньше за леской.

Практически никто не игнорировал меня, и со многими складывались хорошие отношения, общение. Я никогда не скрывал, что нахожусь в СИЗО. У Анны я узнал, что у нее есть два сына: старший служит в армии на контрактной службе, а младший готовится пойти в армию буквально на днях. Анна сильно переживала по этому поводу. Я, естественно, всегда успокаивал. Так завязалась наша маленькая дружба.

Спустя месяц нашего общения я, как всегда, включил свой телефон, сразу зашел в интернет и увидел отсутствие Анны. Что-то меня это встревожило, и я решил ей позвонить. Гудки раздавались в трубке телефона, и уже казалось, что сейчас вызов оборвется, но послышался Анны голос:

— Алло, — этого было достаточно, чтобы я смог определить: что-то произошло, — Что случилось, где ты пропала и почему такая грустная?

Я услышал плач, это был крик души.

— Что произошло, успокойся, расскажи мне, может, я смогу чем-то тебе помочь?

— А чем ты можешь мне помочь, если ты сам сидишь в тюрьме, что можно сделать, находясь там?

Ее речь постоянно обрывалась и перерастала в плач, что мне позволило понять, что произошло что-то очень серьезное, но что?

— Аннушка, давай попробуем, ты сначала расскажешь, а потом посмотрим, смогу ли я что-то сделать. А так, не зная ничего, конечно, я не смогу что-либо сделать.

Анна прожила такую жизнь, когда всегда приходилось рассчитывать на саму себя. Мужчины в ее жизни оставили неприятные воспоминания, она практически сама растила детей, и все жизненные трудности преодолевала сама. Естественно, месяц нашего общения, да и в основном через интернет, ничего ей не говорил. Она еще не знала, что если у меня день прошел без проблем, то, значит, что-то случилось, но что жизнь научила меня найти выход из любого положения!

— Ты знаешь, Пашка, две недели назад отправила сына в армию. Мне позвонили и сказали, что Лешка находится в госпитале уже десять дней без сознания. Мне говорят, что его заразили какой-то пневмонией, и теперь шансы выжить ему дают пятьдесят на пятьдесят. Что делать — просто не знаю, сижу и плачу. А еще сказали, что если до утра доживет, то жить будет, а если нет… — и разговор оборвал плач.

Слыша плач в трубку, я хорошо понимал: сейчас каждая минута дорога.

— Продиктуй мне телефон, по которому тебе звонили — это первое, что я решил сделать.

Анна на эмоциях и в подавленном состоянии. А значит, она не в силах проконтролировать ситуацию.

— Аннушка, ты только успокойся, пожалуйста, я сейчас тебе перезвоню.

Время на часах 21–00, а это еще сильнее все усложняет: уже поздно и многие ложатся спать. Но сначала нужно еще разобраться, кто мне нужен — и еще не менее сложный вопрос, как мне представляться: заключенным из Лукьяновского СИЗО? Это равносильно тому, что оперативников позвать в камеру и отдать мой wi-fi, в котором я еще не разобрался.

Ладно, назовусь обычным гражданином, ну и что мне это даст, пошлют подальше. Но у меня есть номер телефона очень знатного правозащитника Евгения Ефимовича Захарова, с которым мне уже доводилось быть раньше знакомым. Но чем он сможет помочь? Потому, что если пойти юридическим путем, то это — время. Завтра только смогут дать запросы, пока дойдут запросы, пока отреагируют. А это не меньше двух недель! А времени максимум до утра, а минимум — сейчас!

Я позвонил Евгению Ефимовичу Захарову, к большому моему счастью он не спал.

— Евгений Ефимович, прошу вас, выслушайте меня, экстренный случай, — я как мог подробно изложил всю ситуацию, которая произошла с Анной, — Прошу вас, Евгений Ефимович, я нахожусь в СИЗО, а отсюда достучаться до кого-то в статусе осужденного невозможно. Могу ли я представляться от имени Украинского Хельсинского Союза по правам человека, вы позволите мне? И я услышал: «Да, можешь»!

На первый взгляд, казалось бы, это еще ничего не значит. Иметь меч в руках — этого еще мало, потому, что нужно научиться им фехтовать. А в моем случае были навыки владения мечем, но вот только самого меча не было!

Второй звонок мой без малейшей задержки был сделан по номеру, продиктованному Анной, с которого ей сообщили о сыне.

— Здравствуйте, вас беспокоит представитель Украинской Хельсинской Спілки по правам человека Павел Паныч, начальник отдела оперативного реагирования на экстренные ситуации. На данный момент к нам поступил сигнал, что в вашем госпитале находится военнослужащий, состояние здоровья, насколько мне известно, оценивается, как критическое. Пожалуйста, предоставьте сейчас мне в телефонном режиме информацию, почему данный военнослужащий, который всего две недели в армии, оказался в таком состоянии?

Конечно, для него это было неожиданностью, и эта неожиданность хорошо прослушивалась в его голосе. Понимая что он сейчас может положить трубку и потом не подымать, что позволит ему уже согласовать разговор.

— Вы только усвойте: если вы положите трубку, то завтра мы продолжим наш разговор в Министерстве обороны в присутствии министра.

— Да ну что вы, я и не собирался класть трубку. Просто думаю, как правильно изложить вам ситуацию. Да, действительно случай с военнослужащим очень серьезный и шансы пятьдесят на пятьдесят. Но вины нашей здесь нет, потому что у него пневмония тяжелой формы, которой заразился он от своей мамы.

То, что я услышал от него, конечно, меня не устраивало, потому что здесь уже хорошо видно, что прежде, чем сообщить маме о ее сыне, они уже заведомо спланировали, что говорить. А если они начали планировать подобное, то значит они уже согласились с тем, что Леши не станет, и это может произойти в любой момент.

«Победитель тот, за которым всегда инициатива».

— Вы понимаете, с кем вы сейчас говорите? — словно змей из мультфильма «Маугли» прошипел я ему, — На следующей неделе президент Украины будет проводить круглый стол, где будут проходить слушания относительно прав человека в Украине. И вы мне хотите сказать, что военнослужащий нашей Украинской Армии, который всего две недели назад ушел из дома служить в Украинскую Армию, а это значит, он прошел медицинское обследование в военкомате и был здоров, и вы мне, официальному представителю, который осуществляет контроль над тем, чтобы гарантии Президента Украины по соблюдению прав человека были строго реализованы, хотите сказать, чтобы я поверил в сказанное вами?! Относительно заболевания я вам могу точно сказать, что, поскольку я не являюсь специалистом, то к вам выедут медики, которые детально изучат, все ли вы сделали для того, чтобы этот человек жил! А что касается «пятьдесят на пятьдесят», то на это я могу вам ответить на все сто процентов: если этого военнослужащего не станет, то следующим местом вашей работы будет санитар медчасти какого-то исправительного учреждения по исполнению наказаний. А там на протяжении семи лет вы будете вспоминать свои «пятьдесят на пятьдесят» и можно ли было еще что-то сделать!