Николай Рыжков - На острие проблем — 4

Постсоветские же реформы развалили народное хозяйство и уничтожили либо исковеркали систему социального обеспечения. Перед началом либеральных реформ ВВП России втрое превышал ВВП Китая, спустя четверть века ВВП Китая превысил ВВП России в шесть раз.

Ничего иного и нельзя было ожидать от либерального проекта капитализма, который стали называть «диким», «бандитским», а тот период времени — «окаянными днями» и т. д. Это предвидел и сам инициатор данного проекта — Е. Гайдар. В конце 1989 года он полагал, что затея выбросить из памяти 70 лет истории, передать производство в руки наиболее разворотливых начальников и международных корпораций лишь демонстрирует силу утопических традиций в стране. «Программа реформ, — заключал он, — не предусматривающих таких ценностей, как равенство условий жизненного старта вне зависимости от имущественного положения, общественное регулирование, дифференциация доходов, активное участие трудящихся в управлении производством, просто нежизнеспособна».

Непростительный авантюризм Гайдара и его единомышленников, а также иных «выдающихся» деятелей привел к катастрофическим последствиям не только для народов Советского Союза, но и для всего миропорядка. Российские либералы от Гайдара до Собчака не могли не сознавать возможности этих последствий. Даже ультралевые коммунисты в свое время не ставили перед собой задачу одним махом «перепрыгнуть» из капитализма в социализм. В отличие от них либералы предполагали совершить столь стремительный социальный переворот не «снизу», путем революции, а «сверху», используя государственную власть, с тем чтобы победивший капитализм максимально урезал влияние государства на экономику.

Постсоветская социально-экономическая система стала чужеродным феноменом в мировой системе капитализма. Наша разваленная, неконкурентоспособная экономика была отодвинута на задворки мирового капиталистического рынка.

Капиталистический строй нынешней России является мутацией останков социализма с аферами и казнокрадством, либеральными иллюзиями интеллигентов, массовым оглуплением граждан, утративших жизненные ориентиры. Получился уродливый гибрид, возникший в результате противоестественного скрещивания генетически не совместимых социальных систем.

В конечном же итоге бывшие соцстраны стали социальным резервом, за счет которого капитализм мира получил дополнительные источники сырья и дешевой рабочей силы. По расчетам специалистов, ВВП СССР и стран Восточной Европы составлял в середине 1980-х годов 13,2 % мирового ВВП, а к 1998 году сократился до 5,3 %.

В то же время правящие элиты Запада во всех бедах обвиняют нас. Но Россия никому не угрожает. Как и всякая независимая страна, она лишь отстаивает свой суверенитет, национальные интересы и готова сотрудничать со всеми государствами.

Естественно, возникает вопрос: что же стоит за этой жесточайшей конфронтацией с Россией? Возможно, наступают — или уже наступили — сумерки капиталистической рационалистической евроцентристской цивилизации, которая занимала господствующее положение в течение последних трех-четырех столетий? Возможно, строя таким образом отношения с Россией, они думают отложить на неопределенное время тот момент, когда могут лишиться своей лидирующей роли в социально-экономической жизни всей планеты? Может быть!

США в этом фронтальном наступлении на Россию имеют целую программу. Правящие круги США одержимы мессианским синдромом гегемонизма. Именно к этой мысли подводит обнародованная в декабре 2017 года президентом Д. Трампом Стратегия национальной безопасности США. «Будучи отвергнутой как феномен прошедшей эпохи, гонка за всемогущество вернулась», — заявил он. Российский ядерный потенциал трактуется при этом как «экзистенциальная угроза» для США.

Экономическое неравенство уже давно рассматривается многими учеными в качестве одного из основных факторов, сдерживающих экономическое развитие. Людям свойственно стремиться к улучшению своей жизни, если они видят реальные цели и возможности для их достижения. Согласно теории Дж. М. Кейнса, чем выше неравенство, обусловленное низкими доходами и бедностью населения, тем ниже совокупный спрос и масштабы производства.

С учетом этого делается все, чтобы борьба с бедностью и материальным неравенством со стороны государства трансформировалась в государственную политику устойчивого роста, который может быть обеспечен, в том числе, и за счет энтузиазма граждан с самым различным уровнем личных доходов.

В то же время различия в доходах и уровне благосостоянии различных групп населения свидетельствуют о том, что экономические неравенства имеют место как на региональном, так и национальном и международном уровнях. Но существует еще очень много видов неравенства — в доходах мужчин и женщин, представителей различных народов, национальностей, по цвету кожи, сельского и городского населения, молодых и пожилых, госслужащих и представителей бизнеса, промышленников и торговцев и т. д.

Большая часть предложений экономистов по борьбе с неравенством сводится исключительно к борьбе с бедностью и неравенством за счет так называемой адресной помощи. Но, как показывает мировой опыт, до адресатов доходит весьма скромный процент помощи. С учетом этого необходимо вносить серьезные корректировки, в том числе и в России, в соответствующую государственную политику. Не неравенство само по себе негативно влияет на развитие экономики страны, а отсутствие стимулов и возможностей, которые экономический рост обеспечивает большей части населения.

В качестве отрицательного примера государственной политики можно привести действия президента США Джимми Картера. В соответствии с принятым в 1977 году по его инициативе законом кредитные организации обязаны были представлять ссуды так называемым «ненадежным заемщикам».

Президент-демократ Билл Клинтон, придя к власти, организовал широкомасштабное давление на кредитные организации с требованием увеличить долю «бедноты». Это привело к безудержному кредитованию тех, кого в США называли «ниндзя» (ни доходов, ни работы).

В то же время известные американские экономисты настойчиво предупреждали, что в ипотечном секторе банковского бизнеса назревает кризис неслыханных масштабов. В результате осенью 2008 года США были поставлены перед выбором между двумя крайностями — либо рисковать тотальным коллапсом всей своей финансовой системы и экономики, либо совершить вливание триллионов долларов в финансовую систему и ряд компаний в то время, когда миллионы американцев потеряли свою работу, сбережения и дома. Впрочем, расплачиваться пришлось не только американцам, но и многим другим государствам, в том числе и России.