Клаус Кеннет - 2 миллиона километров до любви

— Слуги сатаны теперь связаны именем Иисуса и не могут действовать в тебе.

Мне стало любопытно, как все это происходит.

— Морис, мне интересно было бы узнать, правда ли то, что говорят об Иисусе. Например, может ли Он знать сердце каждого?

Вообще-то население Земли в то время составляло около шести миллиардов человек. Чтобы узнать каждого, надо потратить много сил. Бога, наверное, очень это утомляет.

— Он не просто знает поступки каждого, — ответил мой собеседник. — Он знает мысли. Более того, Он знает твою мысль еще до того, как ты успел ее подумать.

— Почему я должен верить вам, христианам? Кто может подтвердить достоверность этих слов? Как мне их проверить?

— Об этом надо молиться, — коротко ответил он.

— Что?! — возмутился я. — Вы не сможете заставить меня читать чужие слова по бумажке! Иногда это ничего не значащие формулы, иногда — красивые фразы, которые я, как попугай, вынужден буду повторять. А сам я никогда не молился и даже не знаю, как это делается.

Мне становилось дурно от одной мысли, что я пойду по стопам моей матери и других фарисеев, молившихся в церкви.

— Когда я был маленьким, — пояснил я, — меня заставляли повторять слова молитвы. И я категорически не хочу к этому возвращаться, вы ведь понимаете?

Да, он понимал и со смехом успокоил меня:

— Нет-нет, ни в коем случае. На самом деле молиться самому просто. Ты можешь думать, а лучше — сказать вслух все, что чувствуешь в этот момент. Главное, чтобы это были твои искренние чувства и переживания. В общем, говори правду от чистого сердца.

— Неужели все действительно так просто? Ну тогда, наверное, я смогу…

Но тут встал еще один вопрос. Говорить от сердца — что это значит? Где оно, сердце, и есть ли оно у меня? Помню, как мать Тереза, когда мы встречались с ней в Калькутте, клала руку мне на грудь и советовала искать истину там, в глубине своей души. Может, благодаря изгнанию бесов мое сердце теперь откроется? В то же мгновение я с удивлением обнаружил, что могу произнести имя Иисуса и никто не зажимает мне рот. Я закрыл глаза, попробовал заглянуть внутрь себя, а потом громко сказал:

— Хорошо, Иисус. Если все рассказы, слышанные мною о Тебе, правдивы, значит, Ты действительно знаешь каждого живущего на этой земле, в том числе и меня. Наверное, Ты знаешь мои мысли даже до того, как они приходят мне на ум. Тогда, Иисус, Тебе, вероятно, известно и то, что я в Тебя не верю, но хочу поверить. Но Ты должен понимать: я слишком много страдал, чтобы теперь слепо довериться кому-то или чему-то. Из-за слепой веры я не раз бывал обманут. Надеюсь, Ты это уяснил? У меня есть предложение: поговори со мной, и тогда я охотно в Тебя поверю.

Такой была моя первая молитва. Но как же мне удостовериться, что получу ответ? Сразу после того, как я произнес свою речь, во мне зашевелились сомнения. Если я услышу голос «из иного мира», как мне узнать, что это Тот, кого я спрашивал? Когда-то давно я был медиумом и слышал голоса из параллельной реальности, поэтому решил добавить:

— Знай, Иисус, меня не обманешь. Я не раз получал «вести» из других миров. И я хочу точно знать, что говорящий со мной — это именно Ты.

Морис сказал мне, что нужна правда — вот она, пожалуйста. Я впервые в своей жизни напрямую обращался к Богу, и эти слова исходили из глубин моей души.

— Иисус обязательно поговорит с тобой, — сказал пастор, смеясь, но очень уверенным тоном.

Если честно, в тот момент мне он показался немного наивным фантазером. Я считал, что никто не принял бы всерьез все то, что он мне рассказал. И уж конечно, я на эту удочку не попадусь. Вернее, немного не так… При всей своей гордыне и при всем эгоизме мне было сложно представить, что Вечный и Всемогущий Бог-Иисус уделит внимание лично мне. Ведь у него есть миллионы последователей! Я не преминул сказать о своих сомнениях Морису и добавил:

— Ну, если Он со мной свяжется, я вам сообщу.

Бедный Морис. Мне было его жаль.

Кто бы мог подумать, что именно с этого и начнется моя последняя битва, и это будет сражение не на жизнь, а на смерть. Если бы не Божия благодать и молитвенная поддержка друзей, сатана стер бы меня в порошок на следующий же день.

Я решил остаться в Лозанне и не возвращаться во Фрибург, пока не получу осязаемые доказательства существования Бога. События развивались быстро. Все началось в ту же субботу.

В соборе Лозанны в тот день проводился ежегодный форум под названием «Дни покаяния и молитвы». Он длился три дня и сопровождался встречами верующих и выступлениями пасторов и священников, которые съезжались из разных стран.

— Это очень важное событие, — пояснила Эдми Коттье, которая взяла надо мной шефство на этот период и постоянно обо мне молилась. Также она мне сказала, что еще целая группа молится о том, чтобы я «безболезненно проделал предстоящий мне путь». Моя наставница предрекала, что процесс будет непростым.

Удивительно, сколько энергии было у этой женщины, давно разменявшей седьмой десяток. Я относился к ней с огромным уважением — именно поэтому и согласился пойти с ней в собор в тот субботний вечер. Мы сели в первые ряды, слишком близко к кафедре, с которой произносились речи. Я не очень понимал, о чем говорили выступающие, мне стало скучно, и я задремал. Во сне голова моя покачивалась то вправо, то влево. Голос говорящего доносился до меня откуда-то издалека, будто из плотного тумана. Потом голова упала на грудь, я почти провалился в более глубокий сон, но внезапно до меня донеслось: «Всегда радуйтесь в Господе». В полусне я не осознавал смысл этих слов. Возможно, я успел вяло подумать о том, что это очередной «пустой шаблон» — часто повторяемая христианами формула, которую никто не спешит воплощать в жизнь. В общем, слова влетели в одно мое ухо, а в другое вылетели. Через секунду я проснулся и обнаружил, что лектор, вероятно, заметил, что я дремлю. Мне стало неловко: возникло ощущение, будто я воровал в магазине и меня неожиданно поймали с поличным. Я несколько раз моргнул, стряхнул с себя апатию и попытался проявить внимание к тому, что говорится с кафедры. Тут выступающий громко произнес:

— И еще раз говорю вам: радуйтесь!

Тут я по-настоящему проснулся. Почему этот человек повторил последнюю фразу, глядя прямо на меня? Видимо, он заметил, как я сплю. Я покраснел от смущения. Мне вдруг вспомнилось, что в школе учителя повторяли мне свои распоряжения дважды — с первого раза я никогда не слушался. То же самое теперь и с проповедниками…

Но больше всего меня поразила сама заповедь — радоваться. Она воодушевляла и ободряла. До нынешнего момента я знал «счастье» только тогда, когда принимал наркотики или выпивал. Ну, или когда манипулировал другими людьми, но это не приносило истинного удовольствия. Призыв проповедника попал в цель, он случайно отыскал больное место. Откуда ему было это знать? Конечно, неоткуда.