Клаус Кеннет - 2 миллиона километров до любви

Все мои мысли теперь были заняты неожиданно открывшейся возможностью испытать счастье. Как же это сделать, где взять радость? Озадаченный этой проблемой, я не сразу понял то, что последовало за первой заповедью.

— Пусть все вокруг видят, что вы любите друг друга и что вы добры друг к другу!

Тут я с ужасом вспомнил, что вся Европа уже имела возможность узнать мою «доброту» и «любовь». Те, кто попадал в мои сети, быстро приходили к выводу, что надо поскорее уносить ноги. Многие интуитивно чувствовали, что с таким человеком, как я, — ненавидевшим весь мир, — лучше не связываться. Поэтому идея взаимной любви с братьями и сестрами не очень меня воодушевила. А потом я услышал еще одну весть:

— Господь близко!

Бабах! Что-то взорвалось в моем мозгу. Видимо, я все еще находился под влиянием обещания Мориса, который сказал, что Иисус обязательно будет говорить со мной. Инстинктивно я стал оглядываться по сторонам, чтобы увидеть, где сидит Господь. В тот момент меня не удивило бы, если бы я обнаружил Христа в соседнем ряду, прямо за моей спиной. Почему с кафедры прозвучали такие странные, необычные слова? Значит, Он действительно должен быть рядом. Но я не увидел Его ни сзади, ни впереди. Где же Он?

Получается, Он рядом, но не в буквальном смысле. Что это значит? Тут я осознал, что Иисус грядет, Он уже недалеко, но еще «не здесь».

Все это было очень странно, но эти мысли промелькнули очень быстро: и мои поиски Бога в зале, и осознание, что Он близко, однако не совсем рядом. В моей голове роилось множество идей, а проповедник продолжал:

— Не заботьтесь ни о чем!

Меня снова будто ударили по голове. Ведь вся моя жизнь до настоящего момента состояла из одних лишь страхов и забот. Опять нахлынули воспоминания детства: я всегда боялся зла, которое могут причинить мне другие люди, подозрительно относился ко взрослым, никогда меня не понимавшим, видел много подлости вокруг, страшился ханжеской морали власть предержащих — судей, полицейских. Я познал отчаяние, разочарование, неприкаянность, убегал от преследований… Каких только горестей не было в моей жизни. И эта фраза — «Ни о чем не заботьтесь» — казалась невероятным обетованием, столь необходимым именно мне. Как здорово было бы так жить!

Проповедник продолжал:

— Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом [9] Здесь и ранее проповедник цитирует Послание апостола Павла к Филиппийцам, гл. 4. Вернуться .

Это я, конечно, не вполне понял, потому что мое сознание по-прежнему находилось во власти страха и отчаяния. Смысл этого стиха, как и многих других, был для меня скрыт, потому что язык христианства в целом пока еще оставался чужим.

Сегодня мне уже ясно: Господь слышит нас, что бы с нами ни происходило, как бы плохо ни складывались обстоятельства. Ибо «любящим Бога все содействует ко благу» [10] Рим. 8: 28. Вернуться . Я снова обратил внимание на то, что доносилось с кафедры, и услышал, наверное, главные в тот вечер слова про «мир Божий» [11] И мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе (Флп. 4: 7). Вернуться .

Да, мир! Именно его я искал всю жизнь и так и не нашел. Многочисленные гуру и учителя веры часто обещали внутренний покой, но под их руководством я его так и не обрел. В тот момент в соборе в Лозанне мир показался таким близким и достижимым. Однако я сразу понял, что это «Божий мир» — то есть не тот, о котором говорили политики, философы, психологи, эзотерики, основатели сект.

«Мир» в этом новом для меня смысле был очень важным понятием, основой жизни любого человека. Но помимо этого он был важным обетованием, адресованным именно мне, — вот что уловил я из той речи с кафедры. Мне был предложен дар, однако я не решился его принять, боясь снова обмануться. Если здесь меня постигнет неудача, я больше не поднимусь — сил просто не осталось. И я опять, под гулкие удары сердца, дал себе зарок, что не покину Лозанну, пока не пройду путь «через туннель к свету» и пока не определится мое будущее.

— Мир Божий превыше всякого разума…

Говоря это, пастор смотрел прямо на меня. И как ему удалось попасть еще в одну болевую точку?! Уже в который раз его слова поражали меня, как удары молнии.

«Осознание», «мозг», «мысль», «интеллект», «анализ»… Все эти понятия я использовал для саморазрушения и манипуляции другими. Разум может порождать гордыню, которая отравляет человека и становится препятствием для нормального взаимодействия с внешним миром. Стоит остановиться и задуматься: действительно ли «Божий мир» находится за пределами разумного постижения? Иными словами, трансцендентен ли он? Я вспомнил книгу Махариши о трансцендентальной медитации. Она называлась «Наука бытия» [12] В русском переводе «Наука бытия и искусство жизни». Вернуться В свое время этот труд произвел на меня большое впечатление своим глубокомыслием и интеллектуализмом. Но на деле оказалось, что все рассуждения призрачны, а сама книга — обман. При этом целое поколение выросло, питаясь подобной мудростью — человеческой, не Божественной. Все эти гуру и основатели новых религий красноречиво богословствовали и сознательно создавали культ «наукообразного» знания, чтобы привлечь последователей из числа образованной молодежи. Сатана хитер, хитрее многих: он ловко играет на тщеславии ученых людей и таким образом вводит их в заблуждение. Следование одному лишь холодному разуму, живущему в разладе с сердцем, приводит к печальному исходу.

Меня переполняли эмоции, когда гулкое эхо собора разнесло финальный постулат, произнесенный с кафедры:

— [Мир Божий]… соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе.

Эту фразу мне не удалось быстро осмыслить, потому что мое сознание и так было перегружено. Я еще не успел разобраться с тем, чем плохо «человеческое разумение». Но несмотря на то что некоторые вещи я еще не был готов принять, в целом меня очень впечатлило это выступление. Тогда я еще не понимал, что все это были цитаты из Библии. Когда выступление закончилось, ноги будто сами понесли меня к оратору, который сходил с возвышения.

— Скажите, пожалуйста, вы обращались сейчас именно ко мне?

Он удивился:

— Нет. Я цитировал слова из Священного Писания. Морис, находившийся поблизости, слышал мой вопрос, а потому подошел и сказал:

— Если все, что было сказано, ты принял на свой счет, значит, речь действительно была обращена к тебе. Да, друг мой, Господь и правда близко.

И тут ему в голову пришла простая, но гениальная идея.

— Хочешь посмотреть текст, в котором есть эти слова?

Я и представить не мог, что это древний текст, таким актуальным и адресованным лично мне он показался!