Джо Байден - Сдержать обещания. В жизни и политике

Но в 1986-м я не тосковал по Белому дому. Я не считал, что должен изменить мир и что теперь пришло мое время. Однако, приняв решение, что когда-нибудь буду баллотироваться на пост президента Соединенных Штатов Америки, я понимал, что не смогу вечно кормить обещаниями политтехнологов. Люди, которые работали со мной, были лучшими в своем деле, и им не терпелось начать. Я осознавал, что если не предприму каких-то шагов в ближайшее время, они найдут других кандидатов, которые будут полностью готовы к 1988 году. Так что теперь настало время показать им, что я настроен серьезно, начать закладывать фундамент. Надо было встретиться с председателями округов в Айове, с мэрами и членами городского совета в Нью-Гэмпшире. Надо было познакомиться с президентом AFL–CIO [56] The American Federation of Labor and Congress of Industrial Organizations – крупнейшая федерация профсоюзов в США. – Примеч. пер. , руководителями крупнейших мировых компаний из списка Fortune 500, крупными капиталистами по всей стране. Люди, сведущие в политике, считали, что только для того, чтобы пройти через праймериз, потребуется более 10 миллионов долларов. Никогда раньше ни на одну кампанию я не собирал и миллиона.

Это не было похоже на первые дни моей первой сенатской гонки. Тогда, даже несмотря на то, что я выпивал по восемь чашек кофе в день, я ясно видел всю эту гонку вплоть до победной ночи, до момента, когда я стал сенатором, и ясно понимал, что буду делать как сенатор. Президентскую гонку, и себя самого президентом, я не видел. Но я рассудил, что у меня будет собственный график. Я начал президентскую разведку как сбор деталей, необходимых для того, чтобы собрать колесо, которое довезет меня до самого конца, до самого Белого дома. И в моей собственной голове на эту дорогу уходили долгие годы.

Если бы кто-нибудь в 1986-м подключил меня к детектору лжи и спросил, буду ли я полноценным кандидатом на выборах 1988 года, я бы ответил: «Нет». Если бы меня спросили, готовлюсь ли я к тому, чтобы баллотироваться в президенты в 1992 или 1996 году, я бы ответил: «Безусловно». Когда мы с моим другом и давним начальником штаба Тедом Кауфманом начали выстраивать план, я все время говорил ему: «Мы просто пробуем». И я говорил это себе в той же мере, как и всем окружающим.

Джилл была настроена более скептически, чем я, и больше беспокоилась о личной цене, которую мы можем заплатить за это выдвижение. Вскоре после кампании 1984 года она столкнулась на коктейльной вечеринке с Ли Харт, женой Гэри Харта, который удивил всех, едва не опередив Уолтера Мондейла в борьбе за место кандидата от Демократической партии. Харт был наиболее вероятной кандидатурой в 1988 году, но Ли совсем не спешила выбирать шторы для Белого дома. На вечеринке Ли Харт предстала перед Джилл вся в белом, словно ангел-хранитель. «Значит, Джо хочет баллотироваться в президенты? – доверительно обратилась она к Джилл. – Это сложнее, чем вы можете себе представить».

Эти слова произвели на Джилл впечатление. Но я сказал ей, что в конце концов мне вовсе не обязательно участвовать в выборах 1988-го. Я могу участвовать в мероприятиях, встречаться с людьми, которых надо знать, демонстрировать некоторую привлекательность в качестве кандидата, заставлять говорить о себе. Могу заводить таких друзей, которые мне понадобятся в будущем, знакомиться с людьми, которые могли бы помочь собрать деньги. «Слушай, давай просто начнем, – предложил я Джилл. – Это нам не повредит».

Серьезные вопросы, которые задавал Марттила ( Зачем ты выдвигаешься? Что ты будешь делать, если станешь президентом? ), все еще крутились в моей голове, но я решил оставить их пока без ответа. Мне надо было ответить на целый ряд более практических личных вопросов. Смогу ли я остаться таким мужем и отцом, каким хочу быть, если буду баллотироваться в президенты? И смогу ли я оставаться таким сенатором, каким хочу быть, во время предвыборной гонки? Мы, демократы, вернули себе Сенат на промежуточных выборах в 1986 году, и это сразу вызвало проблемы. Мне было известно, что лидер нашего большинства Боб Берд недоволен, когда его коллеги-демократы баллотируются в президенты, потому что это сильно усложняло его работу. Если хотя бы несколько кандидатов участвовали в предвыборной кампании в Айове и Нью-Гэмпшире, Берду становилось труднее подсчитывать голоса и составлять расписание. Когда я сообщил ему, что всерьез собираюсь добиваться выдвижения, он не стал падать в обморок только потому, что я пообещал, что не брошу ни его, ни свою работу в Сенате. «Мистер Берд, – сказал я ему, – в течение следующих двух лет, если я понадоблюсь вам для любого голосования, которое вы сочтете важным, я вернусь. Я отменю все свои дела и вернусь».

Еще острее стоял вопрос с судебным комитетом. Когда в январе 1987 года собрался новый Конгресс, сенатор Тед Кеннеди имел приоритетное право на место председателя этого комитета. Однажды он позвонил мне прямо посреди совещания по политическому планированию в Станции. «Джо, я хотел бы сделать тебя председателем судебного комитета, – заявил он. – Но мне понадобится больше людей». Это был старый гамбит в Сенате. У Кеннеди было старшинство в комитете по труду, так что у него был свой выбор кресел. Он собирался взять комитет по труду, но использовать свое старшинство в судебном, чтобы выторговать побольше сотрудников.

– Оставь себе, – сказал я. – Мне не нужно место председателя.

– Джо, я серьезно.

– Я тоже, – сказал я.

Тем не менее сенатор Кеннеди занял кресло в комитете по труду и передал мне судебный комитет. Даже в относительно спокойное время руководить этим комитетом очень непросто. Штат и бюджет – одни из самых больших в Сенате, к тому же через комитет проходят тома спорных законодательных актов. Как председатель я также должен был руководить всеми слушаниями по утверждению каждой кандидатуры в федеральные суды. Я предвидел и еще одну большую проблему, потому что в январе 1987 года в Верховном суде было много пожилых судей: Тергуд Маршалл, Уильям Бреннан, Льюис Пауэлл – и если кто-то из них решит уйти в отставку, в Сенате может начаться настоящая драка за ставленника президента Рейгана.

Рейган не скрывал, что намерен посадить судей, которые вернутся к политике суда Уоррена [57] Верховный суд США, который возглавлял главный судья Эрл Уоррен с 5 октября 1953 года по 23 июня 1969 года. – Примеч. пер. , когда на права личности смотрели достаточно широко. Правые сторонники президента считали, что он поступил слишком робко, когда выдвинул кандидатуру Сандры Дэй О'Коннор, которая проявила себя как центрист в отношении абортов и антидискриминационной политики. Назначение в 1986 году на место помощника судьи стойкого консерватора Антонина Скалии было четким сигналом того, что президент не собирается еще раз совершать подобную ошибку. В Белом доме ясно дали понять, что если они получат шанс выдвинуть другого судью, то выберут того, кто склонит чашу весов вправо. Это означало, что в Сенате развернутся нешуточные баталии. Я был вполне уверен, что смогу совместить решение проблемы со спорной кандидатурой в Верховный суд и участие в президентской гонке. Однако я не был уверен, что смогу справиться с обеими задачами одинаково хорошо.