Сергей Красиков - Возле вождей

Будучи жизнерадостным, активным, организованным человеком, Ворошилов умел и работать, и отдыхать. Водил автомобиль, был страстным охотником, отличным стрелком. Любил катанье на коньках, прогулки на лыжах, греблю, плаванье, игру в шахматы, в городки, а также гимнастику и верховую езду. Совершал длительные пешеходные переходы и даже в преклонном возрасте ежедневно проходил по десять — двенадцать километров. А при выезде на подмосковную дачу придерживался следующих правил: как только кортеж машин пересекал Кольцевую дорогу, выходил из машины в сопровождении охранников и легкой трусцой бежал до дачи. У дачи бегунов уже ожидали оседланные кони, в предвкушении скорой прогулки нетерпеливо перебиравшие ногами.

Охранники с маршалом вскидывались в седла — и аллюр — три креста — разносилось по кустам. Иногда прямо в седлах нарком проводил рекогносцировку на местности и поездки по азимуту. К лукам седел прикрепят охранники планшеты с картами и повышают военное образование. И будто бы неведомо было чудаку-маршалу, что сотрудники уже отстояли на ногах по восемь, а то и по десять часов. И блажь физкультурного зуда с десятикилометровыми пробежками и тридцатикилометровыми скачками им была не только не по силам, но и не по душе.

Но, видно, бес вселился в последние годы в маршала. Дня не проходило, чтобы он кого-то не проучивал или не пропесочивал. И пробегут нормально ребята, и прогарцуют лихо, а все неймется седому. Объезжает кавалькаду и придирчиво всматривается, у всех ли по форме застегнуты пуговицы, правильно ли держат ноги в стременах. Попытается кто-то на минуту выпростать из стремян ноги, чуть порасслабиться, как свирепым коршуном налетит и начнет разнос и в Бога, и в душу и в Матерь Божию, такой горячий — за десять метров опалиться можно. Не попадайся под горячую руку — или схлопочешь по первое число.

На поля снега навалило коням по брюхо. Вместо положенных тридцати километров проскакали лишь двадцать. Перегрелись аргамаки, пар столбом валит. Чтобы не застудить животных, наездники держат их в шенкелях, заставляют находиться в спортивной форме. Но на деда находит.

— Кто живет в Подушкино в пятом доме слева?

Охранники замолкают.

— Кто в пятом доме слева живет, спрашиваю. Федоров, узнать.

Федоров, по-соколиному пригнув голову, с места в карьер скачет в Подушкино выяснять биографии жильцов дома. Там на всех сведения имеются. Пока выясняет, остальные кавалеристы осваивают бой «конного вихря» с наседающими на него со всех сторон противниками. Смерчем гоняют коней по кругу, как некогда гоняли их наши предки, отбиваясь от’ окружения врага. Командарм круг то сужает, то расширяет до восьми крупов, подразумевая при этом то засилье противника, то его опрокидывание.

Черным кречетом возвращается из пурги Федоров. Свечой поднимает коня перед командармом и, встав на стременах, рапортует:

— Товарищ маршал, в пятом доме поселка Подушкино живет кузнец Терентий Хохлов с дояркой Полиной. Они наклепали пять сорванцов и намылились делать шестого…

Смехом зашелся маршал, точно орешки стал раскалывать, и пытает:

— Откуда известно, на что они намылились?

— Да сидят перед четвертью первака. А свечки осталось вот такой малюсенький огарочек. А в темноте, известно, люди начинают на ощупь ходить. А когда начнут друг друга щупать, дойдут до желания сварганить шестого.

Весело маршалу. Былинкой покачивается в седле и заключает:

— Все! Будя. По домам. На сегодня хватит.

И поехал, напевая:

— Мы возьмем богиню Нику, надерем богине сику.

С приходом на работу в Верховный Совет красный маршал по привычке распоряжения отдавал с ходу. Но партикулярные советники глубоко отличны от вышколенных гусар и в исполнении дел неповоротливы и ленивы. По большей части они предпочитают откладывать дела на завтра, на потом.

Скорый же на реакцию маршал того не замечал и продолжал сыпать приказы за приказами направо и налево, искренне веря в их безотлагательное и точное исполнение. О поздравлении с семидесятилетием бельгийской королевы ближайшим своим помощникам М. А. Морозову и Л. А. Щербакову напомнил между вручениями послами верительных грамот, походя заменив слово «бельгийскую» на слово «английскую».

Из практики же известно: если ответственное дело поручается нескольким исполнителям, можно быть уверенным, что оно точно исполнено не будет. Так и случилось. Телеграмма с сердечными поздравлениями по случаю семидесятилетия бельгийской королевы ушла к восемнадцатилетней королеве Англии. Посол СССР в Лондоне ошибку обнаружил, исправил и переслал телеграмму адресату, но не преминул поставить Ворошилова в известность об ошибке его канцелярии. Гром угроз разносился по анфиладам резиденции свыше трех месяцев, но наказания не последовало.

Есть у Ивана Андреевича Крылова мудрое изречение, как пить дать адресованное Ворошилову: «Про взятки Климычу читают, а он украдкою кивает на Петра». Пытались письмоводители читать Ефремовичу многочисленные письма о взяточниках. Слушал проникновенно. Горячился, хоть ушатом воды охлаждай. И — ничего не делал. Приносили письма и о поборах. Свечой вскидывался, как перед кавалерийской атакой. Воздух рукой рубил, и все из года в год повторялось снова и ладом. Поуныли бумажные души. А приуныв, стали из приемной разбегаться. Работа-то не пыльная, да больно щепетильная. Щиплет и трясет по ночам душу, как осеннюю грушу.

Собственная «кочка» зрения заставляет думать, что король царствует, но не управляет. Утром встречаться с ним не хочется, но надо. А совесть неистово уводила поближе к истине.

Но Председатель Президиума, наученный опытом, для проверки знаний через некоторое время отдал указание поздравить с юбилеем короля Голландии. При проверке выяснилось, что подчиненные ничему не научились. Справок не навели, в справочники не посмотрели и телеграмму королю Голландии настрочили.

Текст от Председателя Президиума вернулся с пометками: «Голландским бывает только сыр, х… и референт».

Остыть от возмущения не успел, тут президент Индонезии пожаловал и, как прозрачный намек, презентовал Ворошилову сандаловую ширму: «…спи-де спокойно, дорогой товарищ!»

Такого вынести боевой маршал не мог.

— На что мне ширма? — спрашивал. — Заберите, кто хочет.

И один охранничек принял слова Ворошилова за истину в первой ипостаси. Уговорил офицера-молодожена, проживающего в общежитии, забрать необычную ширму себе. Выволокли ширму из кабинета, а их догоняет крик, похожий на вопль:

— Вы с какой стати за королевскую меблю хватаетесь?

Говорят, что тогда и образовался неологизм «мебля» от слова «мебель»… потому что очень часто похожее слово фигурировало и превратило слово «мебель» в «мебля».