Сергей Красиков - Возле вождей

Что это такое? Префект идеологической епархии предает идеолога и вождя коммунистической монархии? Или?..

Должен заметить, что это только на первых порах может показаться, что автором ревизии ленинизма и теоретического обоснования разоблачения культа личности Сталина был Хрущев, им был Суслов. Хрущев читал на съезде то, что ему было подготовлено на «кухне» главного идеолога ЦК. В докладе говорилось, что Сталина єдиного не было, их было два. Один, до 1934 года, верный ленинец на практике и в теории; другой, после 1934 года, ошибающийся в теории и допускающий «извращения» на практике. Однако и второй Сталин не преступник, а ошибающийся ленинец и потому может лежать в Мавзолее рядом с Лениным, и потому город на Волге можно продолжать называть Сталинградом.

Когда Хрущев на XX съезде отошел от этой схемы и объявил Сталина грешником по всем статьям, оппозиция в лице Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова потребовала срочно созвать экстренный Пленум ЦК. Увидев, что в борьбе перевес на стороне Хрущева, Суслов решительно переходит на сторону нового лидера и на Пленуме с докладом о сущности разногласий между Хрущевым и группой оппозиционеров легко доказывает правду Хрущева. «Мы не дадим в обиду нашего дорогого Никиту Сергеевича», — скажет он. Он догадался, что победа группы Молотова приведет к пересмотру линии XX съезда партии, и потому добился того, что Президиум ЦК объявил группу Маленкова — Молотова «антиленинской». Был создан новый Президиум ЦК, в который вошло хрущевское большинство и временно оставлены на своих постах Булганин и Ворошилов.

Хрущев настолько уверовал в роль победителя, что впоследствии стал позволять себе то, что раньше позволял Сталин. Он сосредоточил в одних руках партийную, правительственную и военную власть. Попытался взять на себя роль теоретика партии, но так как никогда толком ни Маркса, ни Ленина не знал, то ни одну из теорий обосновать не смог. В докладах позволял «лирические отступления» от написанного для него аппаратом Суслова текста, а Суслов перед отправкой материалов на газетную публикацию сидел и вычеркивал все эти «лирические отступления». Хрущеву это надоело, и он решил избавиться от сусловской редакторско-идеологической монополии, назначив секретарем ЦК по идеологии Леонида Федоровича Ильичева. Деятельность самого Суслова при этом сводилась к контактам с иностранными компартиями и надзором за преподаванием программ марксизма-ленинизма в высших учебных заведениях.

Однако новая программа партийной идеологии и теории была разработана Сусловым, хотя доклад по ней на съезде делал Хрущев. Это привело Суслова к недовольству и к заговору против Первого секретаря ЦК КПСС, который он вроде бы и возглавил. Но так как всегда привык быть вторым, то и здесь уступил первенство Л. И. Брежневу, смещенному накануне Н. С. Хрущевым с поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР и замененному А. И. Микояном. 14 октября 1964 года на Пленуме ЦК Суслов сделает обвинительный доклад против Хрущева, которому раболепно служил, и на пост Первого секретаря предложит Брежнева. Привыкший к хитростям, он схитрит и здесь. Ибо в руках Первого секретаря находится ЦК, а в руках второго при определенном стечении обстоятельств может находиться и сам Первый секретарь ЦК.

В любой идеологической партии тон задает первый теоретик. Суслов это преотлично знал и потому сохранял за собой это несокрушимое монопольное право. Как шеф-идеолог с 1948 года, он был главным лицом по связям с заграничными коммунистическими и рабочими партиями, от имени ЦК КПСС принимал самое прямое участие в составлении документов международного коммунистического движения 1957–1960 годов. Являлся руководителем делегации КПСС на переговорах с Коммунистической партией Китая. Для урегулирования спорных вопросов китайцы требовали пересмотра решений XX и XXII съездов КПСС по вопросам тактики и стратегии коммунизма, в том числе новой программы КПСС и реабилитации Сталина.

Но в феврале 1964 года на Пленуме ЦК КПСС Суслов решительно защищал решения XX и XXII съездов и критиковал пекинскую позицию как антимарксистскую. Признание правильности позиции Пекина в «социалистическом лагере» и мировом коммунистическом движении для Суслова было бы крахом, и потому он не мог с этим согласиться. Наведя лоск на позицию КПСС, словесно повысив ее авторитет, Суслов взялся за наведение идеологического порядка в СССР.

Верный страж решений XX и XXII съездов партии, он тем не менее подверг ревизии резолюции этих съездов в вопросе о культе личности, полагая, что критика Сталина есть не только критика прошлого, но и существующего режима и кто без санкции ЦК покусится на критику этих систем, тот подвергнется судам, наказаниям и даже высылкам.

Как дирижеру власти ему удалось перехитрить и Сталина, и Хрущева, но на Брежневе вышла осечка. Выдвинувшись при Брежневе за поддержку заговора против Хрущева, Суслов, впервые услышавший об этом заговоре, перепугается насмерть. По словам П. Е. Шелеста, когда его попросили прочесть на Пленуме доклад, предназначавшийся для Л. И. Брежнева, Суслов побледнел и сказал:

— Да что вы? Будет гражданская война.

Однако, когда Хрущева свергли, лично проследил за трудоустройством главного хрущевского референта, помощника по культуре Владимира Семеновича Лебедева [7] Лебедев В. С. согласовывал с Хрущевым Н. С. публикации книг Казакевича «Синяя тетрадь», поэмы А. Твардовского «Теркин на том свете». После смещения Хрущева Суслов изгонит Лебедева из аппарата ЦК и направит на незначительную редакторскую должность в Политиздат и целым рядом придирок доведет его до могилы. , благодаря настойчивости которого Хрущев прочел «Один день Ивана Денисовича» и высоко отозвался о писательском дебюте Солженицына.

В селе Шаховском Ульяновской области был установлен бронзовый бюст дважды Героя Социалистического Труда М. А. Суслова, отлитый еще при его жизни. Рядом красовалось величественное здание музея с зимним садом, импортными светильниками и кондиционерами.

Компартия чтит своих идеологов.

Помнит она и о деяниях агитатора и пропагандиста М. А. Суслова. И, полагаю, не нашла бы изъянов в его деятельности, если бы… если бы с его благословения не появился в ЦК КПСС, а затем и в Политбюро ЦК КПСС другой «агитатор, горлан, главарь» — М. С. Горбачев, разваливший не только всю слаженную суслов-скую идеологическую систему, но вместе с нею и необъятную Советскую страну.

Бдительный, дальнозоркий, при жизни увековеченный в бронзе человек не только не разглядел и не понял близкого к себе последыша, но и благословил к политическим деяниям человека, отмеченного печатью рока.