Сергей Красиков - Возле вождей

Дряхл и сентиментален стал Генсек, но он все еще пытался храбриться. Он радовался каждому подарку, которые и здесь подносились гостями. Страсть к ним появилась у юбиляра еще в 1972 году, когда президент Никсон привез ему в подарок черный «кадиллак-седан». А на следующий год, во время ответного визита в Америку, Брежнев получил темно-синий «линкольн-континенталь», с роскошной черной велюровой обивкой. Кстати, после смерти Генсека в гараже его окажется десять личных автомашин, четыре из которых перейдут в наследство внукам, по три достанется ЦК КПСС и КГБ.

Однажды Брежневу приглянулись часы помощника Киссинджера. Как тот ни убеждал советского лидера, что часы ему дороги как подарок жены, но Брежнев не отступал. Из-за этих часов переговоры тогда чуть не зашли в тупик, и сдвинулись с мертвой точки лишь тогда, когда часы оказались на запястье Генсека.

Спустя ровно месяц после юбилейных торжеств первый заместитель Андропова генерал Семен Кузьмич Цвигун был обнаружен у себя в кабинете с простреленной головой. А через шесть дней от сердечного приступа ушел на тот свет главный идеолог Михаил Андреевич Суслов. В день похорон Суслова был арестован Борис Буряцэ. При обыске в его квартире нашли тайник с бриллиантами, принадлежащими Галине Леонидовне Брежневой, часть которых 27 декабря была похищена из квартиры известной дрессировщицы львов Ирины Бугримовой, в действительности же принадлежащих некогда известным русским аристократам.

Предполагают, что они вначале были выкрадены сотрудниками госбезопасности у Бугримовой, а затем тайно подброшены друзьям Галины Леонидовны Брежневой. На последнем этапе борьбы с «коррупцией» Андропов дошел до дочери Брежнева. Пошел анекдот, что Брежнев неожиданно умер из-за того, что Андропов позабыл поменять ему батарейки. Кстати, стоит сравнить одежду детей Брежнева и детей Андропова на похоронах родителей, чтобы убедиться, что вторые значительно превзошли первых роскошью импортных дубленок, отечественных норок, голубых песцов и горностаев. Умели жить сами наши руководители и о детях не забывали порадеть.

Вообще-то много любопытного можно узнать, если проникнуть в тайны кремлевского двора. К примеру, жена первого секретаря ЦК Грузии В. Мжеванадзе являлась сестрой жены секретаря ЦК Украины П. Шелеста. Обе дружили с женой Брежнева, которая была сестрой жены С. Цвигуна.

За две недели до смерти Брежнева Андропов начнет вызывать на допросы Галину Брежневу в связи с краденым и не принадлежащим ей бриллиантовым каше. К. У. Черненко (кучер ненко. — С. Ю, никогда не пьяневший от любой дозы выпитого, на сей раз будет ходить как с великого похмелья. Но лишь на время сможет притормозить нависшую беду над Брежневыми.

Зареченская дача имела огромные холлы, переходы и коридоры. Широкая мраморная лестница ее вела на второй и третий этажи мимо больших окон, стеклянных дверей и модных витражей.

В густом лесопарке, на высоком берегу Сетуни, к даче шли асфальтированные дорожки и яблоневый сад вперемешку с малиновыми, вишневыми и смородиновыми рядами. В саду по ночам светилась огнями оранжерея с парниками, дышал паром открытый плавательный бассейн. А все это огораживал высокий деревянный зеленый забор с гаражами и помещениями для охраны, расположенными с наружной стороны.

Сухонькая, маленькая старушка, мать Леонида Ильича, ни свет ни заря встречала и провожала сына на работу и с работы. Предупредительный сын был польщен таким вниманием и в то же время глубоко переживал бессменные ее дежурства.

— Мамочка, пойди, пожалуйста, в тенечек. А то солнце голову напечет, — заботливо уговаривал он это безропотное Божье создание. И до глубины души был расстроен однажды, когда увидел ее беспомощно спящую в кресле-качалке прямо на солнцепеке. Многим тогда влетело по первое число. Когда же этот божий одуванчик отправился на встречу со Всевышним, Леонид Ильич безутешно и горько плакал и долго-долго переживал неизбежное горе. Схоронили ее на Новодевичьем кладбище, неподалеку от центральной аллеи.

После ухода матери Леонид Ильич сам начал заметно сдавать. Это состояние его отлично передал в своих воспоминаниях президент Франции Валери Жискар Д'Эстен: «Я оказался невольным свидетелем проблем со здоровьем Леонида Брежнева.

…В ходе советско-французской встречи на высшем уровне в Пицунде президент Помпиду и Леонид Брежнев договорились закрепить практику ежегодных встреч в верхах между нашими странами. Предусмотренная на конец 1974 года встреча должна была в соответствии с правилами состояться во Франции. После моего избрания я подтвердил наше приглашение Брежневу и предложил провести встречу в Рамбуйе. Предполагалось, что в день своего приезда, в среду вечером, Брежнев отужинает один в своих апартаментах, чтобы отдохнуть с дороги. На следующий день предусматривался совместный завтрак с участием основных членов делегации всего на восемь персон. А наша первая беседа был намечена на 17.30. Предполагалось, что она будет проходить тет-а-тет, в присутствии переводчиков, и продлится два часа.

Мы позавтракали, как планировалось, и разошлись. В 15 часов — первое послание: Генеральный секретарь просит перенести начало переговоров на 18 часов. Никаких объяснений. Я даю свое согласие… В 17 часов 15 минут — новое послание: господин Леонид Брежнев желает отдохнуть. Нельзя ли начать переговоры в 18.30? Мой ответ: …я буду ждать господина Брежнева в 18 часов в условленном месте.

…Но вот вдали отворяется первая дверь, и я вижу направляющегося ко мне Брежнева. Он ступает нерешительно и неторопливо, словно на каждом шагу уточняет свой курс… На его полном лице с отяжелевшей нижней челюстью, нависающей над шеей, выделяются впалые и очень живые глаза. По движению его челюстей заметно, что он испытывает определенные затруднения при разговоре.

Я наблюдаю, с каким усилием он произносит слова. Когда его рот приходит в движение, мне кажется, что я слышу звук трущихся в жидкости костей, как будто челюсти у него плавающие.

Дикция Брежнева становится все менее разборчивой. Мы говорим в течение пятидесяти минут… Внезапно Леонид Брежнев встает — в дальнейшем я еще не один раз столкнусь с этой его манерой — и, едва выпрямив ноги, направляется к выходу… Как только Брежнев делает первый шаг, он перестает замечать присутствующих людей. Главное — это контролировать направление движения.

— Мне нужно отдохнуть, — говорит он, расставаясь со мной, — вчера был трудный перелет…

…В апреле 1979 года Леонид Брежнев вновь встречал меня в аэропорту Шереметьево… и сразу же принялся пояснять:

— Я приехал встречать вас в аэропорт вопреки мнению моего врача. Должен признаться вам, что я очень серьезно болен… Вы, наверное, помните, что я страдал из-за своей челюсти… Вы, впрочем, заметили это в Рамбуйе… Теперь все намного серьезнее. Меня облучают. Порою это так изнурительно, что я вынужден прерывать лечение. Врачи утверждают, что есть надежда Это здесь, в спине. Но я непременно поправлюсь, я крепкий малый.