Сергей Красиков - Возле вождей

Президент США Дуайт Эйзенхауэр некогда подарил Хрущеву двух пушистых собачек породы чихуахуа: Мишку и Машку. Машка слыла домоседкой, а Мишка — шлюхом, так как предпочитал шляться где угодно и когда угодно, выбирая самые темные и «злачные» места.

Перед нашим появлением он проник на второй этаж кухни, с ногами забрался в огромное фарфоровое блюдо остывающего холодца и, когда был пойман с поличным, с отчаяния бросился в окно.

Второй этаж дачи по высоте приравнивался к третьему этажу обыкновенного кирпичного здания. Под окнами шли асфальтированные дорожки, на одну из которых воришка угодил, и от удара об нее впал в беспамятство.

Хозяевам нужен был козел отпущения, им-то и оказался, стоящий козлом на двух ногах, склоненный сотрудник охраны.

Когда Божко представил меня, Хрущев окинул быстрым взглядом и молча протянул руку. А Нина Петровна пожелала кое-что выяснить из моей биографии.

— Не время! Знаю я его, — перебил жену хозяин. — Позже познакомишься. — Главе было неприятно семейное представление, как неприятно и нам. И потому он поскорее пытался нас выпроводить. Но Нина Петровна вспылила:

— Твое «позже» вот чем оборачивается. — И кивнула на лежащую собачку.

Хозяин не стерпел:

— Сотрудники безопасности выделены для охраны правительства, а не для ухода за собачками. Совсем распустились! Все готовы на чужие плечи переложить. Не бывать тому.

При громких голосах песик оторвал голову от подушки, неуклюже поднялся, зубами выдернул градусник из попы и заковылял в свой домик. Домики у Мишки с Машкой были сооружены из круглых деревянных бревешек, отделаны изнутри карельскими панелями, с крылечками, окнами и трубами, на манер русских крестьянских изб. Усадьба была огорожена невысоким забором, который при собачьей прыти можно было легко перемахнуть, но можно было и галантно войти через вращающиеся на шарнирах калиточки.

— Вы свободны, — заключил Хрущев. — О случившемся забудьте.

Песика хозяин любил за то, что Мишка предугадывал все желания хозяина и с собачьей угодливостью пытался их предупредить. Желая вызвать хозяина на про-гулку, он подтаскивал ему ботинки. А при желании пригласить на реку — волок спасательный круг или ласты. Хрущев до небес возносил понятливость пса, чем до глубины души обижал достоинства немецкой овчарки по кличке Арбат.

Арбат до появления четы чихуахуа делал то же самое не спеша и с полным достоинством. Мишка же больше подхалимничал, больше пытался обратить на себя внимание и потому бесконечно суетился под ногами и абсолютно всем мешал. Уяснив собачьим чутьем, что хозяин к нему благоволит, Мишка вызвался быть его верным стражем. Садился мордой вперед перед Хрущевым и истово облаивал всех, кто к хозяину приближался. Арбата вначале нехотя пропускал, затем стал пропускать с ворчанием и наконец настолько обнаглел, что решился овчарку покусать: снежным комом подкатился под нее и вцепился зубами в лапу.

Терпение Арбата лопнуло. Он пастью схватил грубияна поперек живота, кинул под брюхо и с негодованием начал на него мочиться. Мишка крутился юлой, изворачивался, пытаясь уклониться от неожиданного душа, но не тут-то было: куда бы он ни совался, везде перегородкой ему оказывался забор из Арбатова хвоста и лап, везде его обстреливала Арбатова моча, как из брандспойта.

Уделанный с ног до головы, Мишка был унесен в ванную, несколько раз выкупан с самым душистым шампунем, однако пахнуть Арбатовыми выделениями перестал лишь через месяц.

А через месяц хозяин изъявил желание покататься по реке на катере. Мишка желание предугадал и перед свитой перекати-полем покатился к пристани. Москва-река взволнованно клокотала и гулко колотила в берега волнами. Зверек же, вбежав на пристань, принялся призывать людей лаем до тех пор, пока очередная волна не окатила его с головы до ног и щепкой не скинула с пирса.

— Мишка! Мишка тонет! — заплакали детишки.

— Мишка тонет! — в унисон детям гаркнули дед с бабой.

Поскольку никаких спасателей с нами не оказалось, я уяснил, что семья призывает в спасатели меня, и, не раздеваясь, кинулся в осеннюю воду, схватил дрожащее собачье тельце и передал в руки испуганной Нине Петровне.

Мутная жижа лилась с меня водопадом, однако переобмундироваться мне не дали потому, что хозяева очень торопились на водную прогулку. В рулевом кубрике разрешили переодеться лишь в теплый хозяйский халат, а для сугреву плеснули в чарку чистого спирта.

Выглядел я весьма презентабельно: на ногах — хро-мачи, на теле — тканый халат, на халате — портупея, а на портупее — преогромнейший пистолет Стечкина в деревянной кобуре.

— Вам фески не хватает! — пошутила младшая дочь Хрущева Лена и повязала чело «халатному человеку» белым шелковым шарфиком.

Компании от того стало очень и очень весело. Всех же веселее вел себя Мишка. Даже тогда, когда люди смеяться давным-давно перестали, он, сидя на диване, в одиночестве продолжал скалить зубы.

Через два часа процессия, гогоча и улюлюкая, вернулась на дачу. Замыкал шествие турецкий паша, облаченный в стеганый бухарский халат, шелковую феску, хромовые сапоги и в «болшой-болшой» пистолет.

Будь здоров, Мишка, и не кашляй. Ты дал возможность простолюдину облачиться в одежду паши и ощутить себя гороховым шутом.

Ходила молва, что Хрущев, будучи первым секретарем ЦК КПУ, принял от украинцев в подарок первый выпущенный отечественный стационарный магнитофон, предназначенный для работы на радиостудиях. В своей книге «Те десять лет» А. И. Аджубей по этому поводу вспоминает: «Когда все разъехались, Никита Сергеевич вышел на веранду и попросил включить магнитофон с записями птичьего пения. Он привез магнитофон из Киева, очень гордился тем, что киевские рабочие и инженеры сделали его надежным, часто включал. Пение птиц записывал сам, устанавливая по вечерам тяжелый деревянный ящик в кустах, где гнездились соловьи и другие голосистые птицы. Этот аппарат работал лет тридцать».

Вскоре после получения подарка Хрущева перевели в Москву, и Сталин поинтересовался:

— Товарищ Хрущев, поговаривают, что украинской промышленностью выпущен первый отечественный магнитофон. Так ли это?

— Да, товарищ Сталин, первый отечественный магнитофон киевлянами выпущен. Я забыл сообщить вам. Аппарат еще требует доработок. Нужно некоторое время для его доводки, после чего я думал показать его вам.

Сталин:

— Так ли плох первый образец? Говорят, будто один из руководителей даже получил в подарок опытный экземпляр. Кто бы отважился некачественный магнитофон руководящему работнику дарить?

Хрущев похолодел. Понял, что дал промашку. Первый опытный образец ему следовало поднести генералиссимусу, и все бы стало на свои места. Жадность обуяла. Э-хе-хе-хе-хе-хе-хе! Крутись теперь колобком, выкручивайся.