Армен Гаспарян - Личное дело. Правда о самых известных деятелях истории России XX века

Есть воспоминания старого члена партии, товарища Алексеевой, которая вспоминает про 1915 год, и вот что она пишет: «Конспирация в большевицком подполье, которое подвергалось особенно беспощадным расправам со стороны царских властей, действительно была суровой и сложной. Потому не всегда легко давалась людям, особенно новичкам. При аресте Глеба Ивановича Бокия забирали его самые обычные по виду ученические тетради, исписанные математическими формулами — а на самом деле записями о подпольных делах, зашифрованными математическим шифром. Этот самый шифр был изобретен лично Бокием, и ключ к нему был известен только ему одному. Лучшие шифровальщики, которые служили тогда в охранке, ломали голову над этими формулами, подозревая там, конечно, какой-то тайный смысл. Но! Расшифровать так и не смогли. Там даже на допросе однажды у Бокия спросили: «Ну признайтесь наконец-то, это ведь шифр?» На что тот спокойно ответил, что ну если это шифр, то постарайтесь найти к нему ключ. Ну и в результате эти загадочные тетради с математическими якобы формулами были ему возвращены. Но это просто в очередной раз к вопросу о том, что все большевики были малограмотные, бездарные, ничего не понимали, и только путем невиданного в мире насилия и террора они смогли захватить власть. Поверьте мне на слово, что специалисты в царской охранке были вовсе не такие глупые. И если они не смогли расшифровать ключ, то это означает, что как минимум он был не гамбетовский, который тогда имел самое широкое хождение.

В декабре 1916 года Бокий входит в Русское бюро ЦК РСДРП, ну и естественно, что после Февральской революции возглавляет уже теперь отдел контроля за делами в провинции, потому что туда надо было отрядить, конечно, проверенные кадры с очень жесткой партийной дисциплиной. Не секрет, что в провинции революционное движение, мягко говоря, сильно отставало от Москвы и Петрограда. В октябре 1917 года Бокий уже член петербургского Военно-революционного комитета, один из руководителей вооруженного восстания. При наступлении немецких войск в феврале 18-го — член Комитета революционной обороны города. С марта уже заместитель председателя петроградской ЧК.

После убийства Моисея Урицкого — председатель. То есть обратите внимание: все разговоры о том, что Бокий был баловнем фортуны и просто надо было найти очередного костолома на замену убитому Урицкому и поэтому остановились на Бокии, — это все не совсем так. У него был накоплен достаточно серьезный опыт партийной жизни, а самое главное, руководящей работы в партийных структурах. Потом Бокий будет последовательно возглавлять Особый отдел Восточного Туркестанского фронта, будет членом Турккомиссии ЦИКа и Совнаркома, полномочным представителем ВЧК. Но потом ему поручается совершенно новая работа.

Надо понимать, что сразу после прихода большевиков к власти Ленин со товарищи столкнулись с проблемой, которая перед ними до этого не стояла: как сохранить тайну, когда надо передавать оперативные сообщения, например, на фронт или указания чрезвычайным комиссиям? Нужно было иметь собственную надежную систему шифров, а такой, естественно, не было, потому что использовать наработки царской охранки никто бы из большевиков, разумеется, не стал. Чичерин в своем письме Ленину 20 августа 1920 года отмечал: «Иностранные правительства имеют более сложные шифры, чем употребляемые нами. Если ключ мы постоянно меняем, то сама система в настоящее время известна многим царским чиновникам и военным, находящимся в стане белогвардейцев за границей. Расшифровку наших посланий я считаю поэтому вполне допустимой».

Поэтому 5 мая 1921 года постановлением малого Совнаркома создается советская криптографическая служба в виде спецотдела при Всероссийской чрезвычайной комиссии. Начальником ее, ну и соответственно членом коллегии ВЧК назначается Глеб Бокий. Ну едва ли среди большевиков можно было найти более подготовленного человека для этой непростой работы. Спецотдел был при ВЧК-ОГПУ, но при этом он всегда пользовался автономией. Например, сообщалась информация, адресовалась непосредственно в политбюро ЧК правительства всегда самостоятельно, а вовсе не через руководство ведомства, при котором, собственно говоря, этот отдел и находился. Размещался он не только на Малой Лубянке, но и в здании на Кузнецком Мосту, дом 21, в помещении тогда Народного комиссариата иностранных дел. Два верхних этажа занимал этот отдел, который непосредственно занимался шифрами. Официальные задачи: масштабная радиотехническая разведка, дешифровка телеграмм, разработка шифров, радиоперехват, пеленгация, выявление вражеских шпионских передатчиков на территории Союза Советских Социалистических Республик. Пеленгаторская сеть камуфлировалась на крышах многих государственных учреждений, таким образом осуществлялся контроль за всем тем, что происходило непосредственно в Москве. Кроме этого, в сфере внимания спецподразделения Бокия были не только неофициальные передатчики, но и передающие устройства в посольстве иностранных миссий. В них старались установить подслушивающую аппаратуру, чтобы отслеживать телефонные разговоры. Кроме этого, отделу непосредственно подчинялись и все шифр-отделы посольского представительства Советского Союза за рубежом. В начале 1920-х годов в отделе было шесть, позднее семь отделений. То есть это такое государство в государстве, чтоб было понятно. Но надо понимать при этом, что непосредственно криптографией занимались только три подразделения — второе, третье и четвертое. Сотрудники второго отделения занимались теоретической разработкой вопросов криптографии, выработкой учреждений страны. То есть такой небольшой научно-исследовательский институт внутри ВЧК. Начальником был Тихомиров.

Перед третьим отделением стояла задача ведения шифр-работы, руководство этой работой ВЧК. Состояло оно всего из трех человек, руководил старый большевик, бывший латышский стрелок Эйхмане. Одновременно он являлся заместителем начальника спецотдела. Именно этот человек организовал шифр-связь с заграничными представительствами СССР, направлял и координировал их работу. В четвертом отделе было восемь человек, занимались они открытием иностранных и антисоветских шифров и кодов, а также дешифровкой документов. Руководил всем Гусев, в то же время он выполнял обязанности помощника начальника спецотдела.

Перед остальными отделениями стояли задачи: наблюдение за всеми государственными учреждениями, партийными и общественными организациями по сохранению гостайны, перехват шифровок иностранных государств, изготовление конспиративных документов, химическое исследование документов и веществ, разработка рецептов, экспертиза почерков, фотографирование документов. Далеко не каждое государство в тот момент, обладавшее серьезными спецслужбами, например, Великобритания или Франция, могло похвастаться подобного рода структурами. Советский Союз в чем-то был однозначно первый.