Вадим Верник - Свободный полет. Беседы и эссе

Съемочная площадка — это сплошной зал ожидания. Паузы, дубли, перестановки… Как тут не растерять правильное внутреннее состояние? Плюс съемки не только в помещении, но и на натуре — зимой, в минус десять. Перед началом я узнал о существовании специальных приспособлений для утепления: саморазогревающиеся стельки, термобелье. Конечно, помогали и зимние куртки, которые срываешь с себя, как только звучит команда «Мотор!», набрасываешь вновь после команды «Стоп!». Еще обязательный чай с имбирём и мёдом. Правда, чай успевал остыть, пока его несли от кухни до площадки. А постоянные перепады температуры! В гримвагене (комната отдыха на колесах. — Прим. ) натоплено по максимуму, и, пока ждешь следующей сцены, становится невыносимо жарко, а потом опять съемки на улице, и теперь тебе уже очень холодно. Бедные костюмеры! Я буквально замучил их своими бесконечными переодеваниями…

В конце моей крайней смены (в кино никогда не говорят «последняя смена») Александр Молочников объявил, что сегодня Вадим Верник закончил свои съемки в картине, и подарил мне цветы, а вся команда аплодировала — оказывается, у киношников так принято. И тут я почувствовал себя стопроцентным актером. Теперь жду новых предложений! В том числе и от Саши Молочникова.

P. S. Еще один штрих к портрету Саши. В мой день рождения, 11 октября, буквально накануне начала съемок, звонит Молочников: «Вадик, привет, с днем рождения». И дальше, без паузы: «Скажи, ты в гроб ляжешь?» Я улыбнулся и обещал подумать.

Ирина ГОРБАЧЁВА стала звездой благодаря инстаграму. Ее короткие остроумные скетчи с экзальтированными героинями (иностранкой, старушкой, актрисой) довольно быстро набрали более миллиона подписчиков. Но очевидный талант Горбачёвой все-таки требовал популярности иного рода, ведь к тому моменту Ира уже была первоклассной театральной актрисой. В 2017-м она снялась в психологической драме «Аритмия», и к ней наконец пришел успех в кино — настоящий, заслуженный… В 2018-м состоялась премьера фильма «Я худею». Комедийная роль подруги главной героини — натуры деятельной и решительной — стала новой актерской победой Ирины Горбачёвой.

— Ира, фильм «Я худею» получил много положительных отзывов. Мне картина тоже понравилась.

— Изначально режиссер Лёша Нужный и продюсеры хотели, чтобы главную героиню сыграла я, чтобы я набрала тот самый ценный вес.

— Вот как. Но ты не рискнула.

— Эксперимент-то, конечно, интересный, но опасный. Плюс у меня театр, я никак не могла себе этого позволить, поняла, что все роли полетят, даже несмотря на то, что все мои героини острохарактерные. Да и физически, мне кажется, я бы не смогла это выдержать. Кроме того, не настолько я склонна к полноте, чтобы вот так быстро взять и набрать пятнадцать-двадцать килограммов. А как их скидывать при том ритме, в котором я жила? В общем, я решила: ну уж нет.

— Ты всегда так осторожничаешь?

— В данном случае я просто чувствовала, что не вытяну. А потом были пробы на подружку главной героини, причем сценарий переписывался кардинально — линию подруги увеличивали. Помню, в какой-то момент прихожу на очередную встречу по поводу сценария, говорю: «По-моему, мы сейчас запутаемся вообще, потому что вы сделали столько линий, что это всё похоже на какое-то громадное дерево». Там и отношения с отцом, и отношения с молодым человеком, новые отношения, самокопание, линия мамы и отчима, работа — там столько веток. Ребята долго работали над сценарием, им, конечно, виднее. А я сама, если честно, к комедиям вообще скептически отношусь.

— Почему?

— Потому что они не получаются в нашей стране, к сожалению. Ну мне, по крайней мере, не смешно. У Романа Каримова более-менее смешные комедии, а так нет, мне не смешно. В последнее время, знаешь, такая началась тенденция — к комедиям относиться как к попкорну. Ничем не надо их нагружать — смыслом там каким-то. Просто набор ситуаций, обстоятельств: упал, разбился, напился, выпрыгнул в окно…

— Как же ты в результате согласилась сниматься?

— Согласилась, хотя у меня всё время нога была на педали тормоза, я всё время перепроверяла почву. С Лёшей Нужным мы не работали раньше, я знала только то, что он снял несколько серий «Ольги», и это для меня стало неким показателем.

— В итоге ты довольна результатом?

— Довольна. Во-первых, когда я узнала, что на главную роль они хотят попробовать Сашу Бортич, я поняла, что это абсолютное попадание. Что я могу сказать? Комедия получилась искренняя, трогательная, в какой-то степени философская, ты будто попадаешь на сеанс психотерапии. Юмор адекватный, персонажи живые, нет ничего надуманного. Я с папой ходила на премьеру, так он в какой-то момент заплакал. Говорит мне: «Ну что ты всё — комедия да комедия? На самом деле это не комедия». И действительно, это не комедия, по жанру это драмеди.

— Ты давно стала москвичкой, хотя выросла в Мариуполе. Папа тоже теперь в Москве?

— Нет, он живет в Подмосковье. Мы в свое время переехали из Мариуполя в Подмосковье. Сейчас он живет там с Таней — это моя мачеха, — периодически приезжает ко мне.

— Чем отец занимается?

— Он завхоз в школе для слепых. У нас в Подмосковье есть школа-интернат, там учатся не только слепые дети, но и дети с задержкой в развитии, с ДЦП. Папа всю жизнь зарабатывал руками: был и сварщиком, и ковал решетки — делал всякие красивые заборы, был и мастером отделочных работ, строил коттеджи, ремонтировал квартиры, чинил таксофоны, а после этого он стал работать в школе.

— Троих своих детей он тоже приучал к физическому труду?

— Он нас приучал к самостоятельной жизни, всё время говорил нам: «Ни на кого нельзя рассчитывать, рассчитывайте сами на себя, ребята, а я чем смогу — помогу». На тот момент у него не получалось помогать финансово, но он всегда говорил: «Вгрызайтесь, вгрызайтесь — как котята, которые падают в воду. Выцарапывайте себе дорогу сами». Это, конечно, очень тяжелый опыт в плане детства, но, с другой стороны, в детстве ты всё принимаешь как данность.

— Я знаю, что ты рано потеряла маму.

— Да, нам с братом-двойняшкой было тогда по девять лет, старшему — одиннадцать.

— Хорошо помнишь то время?

— Конечно… Мы жили в Мариуполе до моих девяти лет, я всё прекрасно помню. Невероятно яркое было детство. Знаешь, отдельная какая-то жизнь, солнечная: море, юг, просто постоянное счастье. А потом мы переехали в Подмосковье, еще с мамой вместе. Мы здесь пытались ее лечить. Так сложилось, что маме пришлось вернуться на Украину, там она и умерла.

— Понятно, что тебе и братьям пришлось резко изменить уклад жизни.