Константин Купервейс - Людмила Гурченко. Золотые годы

Люся же говорила, кого же она ждет, если Гаврилов «появляется никакой и замотанный в какую-то х…ю!» (дословная цитата Гурченко).

«И вот это чучело я жду весь фильм?» – пыталась она достучаться до режиссера. Но Тодоровский был непреклонен. Разгорается серьезный конфликт. Я прилетаю в Одессу, где снимались главные сцены. И вижу, как в группе нагнетается очень сложная обстановка. Некоторые, чтобы не портить отношения с режиссером, остаются на его стороне, хотя понимают, что Люся права. А другие становятся на нашу сторону и, естественно, попадают в немилость к режиссеру. Но надо сниматься, время идет, лишних дублей нет, потому что снимают на KODAK, а он покупается за валюту! Люся почти не общается с Тодоровским, только на съемочной площадке, пытается как-то уговорить его и по-хорошему, и на повышенных тонах… Но он никак, ни в какую! А съемки движутся к концу, и грядет та финальная сцена, где должен появиться «Гаврилов»!

И все же Люсины мольбы достигли цели. Ура! Все пришли к выводу, что его привезут в милицейском фургоне, в наручниках, и выпустят на несколько минут… И так возникает красивейшая, добрая финальная сцена… И шакуровская улыбка через стекло… и Люся с другой стороны. Сколько бы раз я ни смотрел этот фильм, в финале щекочет в носу, ты улыбаешься сквозь слезы доброты и аплодируешь этим двум потрясающим актерам…

К сожалению, Люся так с Петром Тодоровским и не помирилась…

А тут фильм «Любимая женщина механика…» выдвигается на участие в Первом Всемирном кинофестивале в Маниле, на Филиппинах. Отборочная комиссия фестиваля утверждает фильм, и Люся едет в Манилу как исполнительница главной роли с представителем Госкино, а точнее с замминистра советского кино! Тут начались сборы, подготовки, волнения! А дома уже лежал сценарий «Вокзала для двоих»… Но такая интересная поездка, да и фильм очень хороший, добрый, красивый! Провожаю в Шереметьево (того самого, где я чуть не остался за бортом страны). Конечно, с Манилой никакой связи, на 10 дней мы остаемся с Лелей в неведении, что и как… И вот наконец звонок из Госкино! Какая радость! Радость для всего советского кино! Гурченко получила приз «Лучшая актриса мира» за роль в фильме Петра Тодоровского «Любимая женщина механика Гаврилова»! Леля аж расплакалась: «Как жаль, что нет Марка! Он бы с ума сошел от счастья и гордости за свою дочурку! Ходил бы по улице и всем говорил, что это его дочь, Гурченко, и такой богатый главный приз получила! Лучшая актриса мира!» А предыстория получения приза очень интересная. В финал вышли две актрисы: Мэрил Стрип, сыгравшая в полуэротическом фильме «Женщина французского лейтенанта», и Людмила Гурченко – в фильме «Любимая женщина механика Гаврилова». И обе номинированы на приз за лучшую женскую роль. Председатель жюри, замечательный актер Том Войт, подводя итог прений в жюри, объявил: «Уважаемые господа! Жюри очень долго не могло принять окончательное решение, кому все же дать приз. И все же мы решили… (тут прервусь и коротко расскажу сюжет фильма Мерил Стрип. У нее любовь с французским лейтенантом. Но… Весь фильм она в любви, но никак не может получить удовольствие от этой любви. А героиня Гурченко в «Любимой женщине…» так неистово ждет Гаврилова, что абсолютно понятно: что́ на протяжении всего фильма не получила М. Стрип, Гурченко получит сполна. Поэтому мы присуждаем приз Людмиле Гурченко, СССР!» Эта история обошла все газеты мира.

Встречал я Люсю в депутатском зале Шереметьева с сопровождающим ее замом министра. Был январь месяц. Как помню, лютый мороз! Пришли в зал, замерзли, пока шли. Ждем багажа. А у Люси огромный чехол из красного бархата с золотыми вензелями высотой около метра. И в пакете коробка с орденом, высшей наградой Филиппин. Они обсуждают результаты фестиваля в ожидании багажа. Люся снимает красный чехол с приза. И моему взору предстает необыкновенной красоты сооружение. На позолоченном пьедестале справа и слева вверх взвиваются две позолоченные кинопленки. Вверху они обвивают земной шар-глобус, на котором гордо сидит золотой орел! На пьедестале надпись: BEST AKTRЕSS ON THE WORLD LUDMILA GURTCHENKO MANILA и год – 1982. Я восторженно смотрю. «Потрясающе!» – выдохнул я. И тут замминистра поворачивается к Люсе и с уверенностью говорит: «Ну а орла, Людмил (а Люся не переносила, когда ее называли Людмила, а тут еще и «Людмил»), ты, конечно, в Госкино отдашь, да?» Люся повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, выдавила:

– Да фиг вам (по поводу слова «фиг» я могу ошибаться). Это ведь мне приз. Видите, написано: «Лучшей актрисе мира»! За мою роль. Я эту роль сыграла. Нет! Он будет у меня дома на видном месте стоять.

У меня аж ноги свело от услышанного. Замминистра промолчал. Мы получили багаж и уехали поздней ночью домой. Тем более что завтра уже начинались съемки «Вокзала…» Причем с последнего кадра фильма, где они с Басилашвили сидят спиной к спине, а он играет на аккордеоне. И это после филиппинской жары! Правда, после ее выпада в аэропорту Люся почему-то целый год не выезжала ни в одну страну, ни на один кинофестиваль. А этот зам, оказывается, курировал все загранпоездки… Позже эту картину купил в личное пользование миллионер Джерри Раппопорт, который был главной фигурой в прокате советских фильмов в США.

Он пригласил на премьеру Люсю и предложил ей взять с собой кого она хочет. Люся пригласила Сергея Шакурова. После их возвращения я слышал очень много сплетен об их романе, но я в это не верю. Очень долго у нас были прекрасные отношения с Сергеем.

Еще мне хочется рассказать про регулярную волну сплетен, анонимных звонков и писем об изменах Людмилы Марковны. Причем все эти «сигналы» всегда почему-то не сходились со временем и касались человека, который в эти часы был на другом конце света. Однажды звонит мне уважаемая актриса и взволнованно и зло уверяет, что Люся сейчас, именно сейчас, лежит в постели с ее мужем. Надо собираться и ехать их ловить. А я полчаса назад звонил Люсе в Милан и долго с ней разговаривал. Причем в те времена все международные переговоры заказывались через оператора «07». Это не то, что сейчас: звонишь на мобильный и не знаешь, где абонент. Я пытаюсь ей объяснить, что она в Италии. Нет, уверяет она меня, она с моим мужем. Причем звонила глубокой ночью. И таких «сообщений» было немало. Но я безоговорочно верил Люсе и, поверьте мне, не придавал никакого значения этим «новостям».

Итак, подходят к концу семидесятые. Мы по-прежнему живем в двушке на Маяковской, но предложения по квартире поступают все лучше и лучше. Люся уже отчаялась ждать, готова поехать уже куда угодно. Но умные люди подсказывают: ждите. И как раз в это время в Москве открывается очередной съезд Союза кинематографистов СССР и Люсю выбирают в президиум съезда, который пройдет в Кремлевском Дворце съездов. Она разволновалась, мол, зачем мне это надо, сидеть между партийными боссами. Люся не любила общественные мероприятия, она актриса, «мне легче десять песен спеть и станцевать чечетку, чем выступать с трибуны».