Алексей Казаков - Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке

В июне 1944 года Геббельс жил в своем загородном имении в Ланке. Чтобы побыть в одиночестве, он отказался от привычного комфорта большого здания, а предпочел ему небольшой бревенчатый домик в лесу, примерно в 800 метрах от главного корпуса бывшего дворца, принадлежавшего когда-то прусскому дворянину. Он приказал охране и обслуге не тревожить его по пустякам, а если уж совсем будет необходимо, то предупреждать заранее по телефону. Слуга приносил ему еду под белоснежной салфеткой на серебряном подносе.

Магда Геббельс лечилась в санатории «Белый олень» в Дрездене, а дети с воспитателями резвились в другом имении Геббельса, в Шваненвердере.

Проникнуть на территорию Ланке было делом крайне сложным. Немногочисленные посетители, которые прибывали к Геббельсу по срочным делам, попадали на проходную, затем их провожали офицеры охраны через многочисленные заграждения.

Было около одиннадцати часов вечера, когда дежурный, патрулировавший строго охраняемую территорию, увидел в уже сгустившейся темноте ехавшую по лесной тропинке велосипедистку.

— Стой! — скомандовал офицер.

Женщина элегантно спешилась.

— Добрый вечер, обер-лейтенант, — сказала она привет ливо.

Офицер мучительно пытался вспомнить, где он видел ее. Знакомая? Жена кого-то из друзей? Или?.. Нет, этого не может быть — чтобы вот так, на простом велосипеде!? Неужели Марика Рёкк?! Наверное, похожа на нее…

— Могу я спросить вас, что вы здесь делаете?

— Я здесь катаюсь на велосипеде, — ответила женщина, которая теперь придерживала свой транспорт за руль.

— Вам известно, что это охраняемая территория?

— Ну да, известно.

— Тогда надеюсь, вы не будете на меня в обиде, если я вас задержу и отведу в специальное помещение. Там у вас поинтересуются о цели вашего визита и о том, как вы сюда проникли. — В голосе обер-лейтенанта появились строгие нотки.

— Ну зачем же так сложно? Я вам все сама расскажу. Я подъехала к лесу на автомобиле. Велосипед был в багажнике. Я пересела на него и поехала по тропинке.

Офицеру стало казаться, что женщина над ним надсмехается. В следующий момент он перехватил автомат: среди деревьев режимной территории промелькнула еще одна фигура.

— Стой! Руки вверх! — громко скомандовал офицер. И тут же почувствовал, как стали мокрыми от волнения ладони — из-за дерева вышел рейхсминистр Геббельс. Он сложил из пальцев правой ладони «пистолет» и воскликнул игриво:

— Пиф-паф!

Геббельс подошел к вытянувшемуся по стойке смирно офицеру.

— Спасибо, обер-лейтенант. Не стоит беспокоиться, это моя гостья. Вы, наверное, узнали ее. Продолжайте дежурство.

— Слушаюсь, господин министр.

Министр взял Марику под руку.

Теперь офицер охраны уже не сомневался в том, что это действительно была любимица публики, кинозвезда. В сопровождении прихрамывающего Геббельса, который левой рукой катил по дорожке ее велосипед, королева экрана направилась в сторону охотничьего деревянного домика.

Вскоре они сидели в аскетично обставленной комнате, где звучала музыка из приемника и куда уже спешил с ужином проворный слуга с серебряным подносом.

— Почему ты сразу не сказала, кто ты такая и что приехала ко мне в гости? Офицер растерялся, — мягко упрекнул Марику Геббельс, когда слуга удалился. Они пригубили вина.

— Не знаю, — с улыбкой пожала плечами Марика. — Иногда я начинаю импровизировать как-то помимо своей воли… Да и зачем им все про нас знать? Ведь правда, дорогой Йозеф?

— Возможно, ты права, — сдержанно ответил Геббельс.

Во время ужина он начал разглагольствовать на тему, которая, как ему казалось, могла бы заинтересовать Марику:

— Надеюсь, ты не будешь спорить о том, что Америка всегда готова участвовать в какой-нибудь войне в Европе. Ведь тогда у нее появляется возможность беспрепятственно и по дешевке поживиться чем придется, например достижениями культуры. И еще они стараются завладеть результатами научных исследований и творчества. И все бесплатно. Что же касается культуры… У американцев есть всего один приличный оперный театр на всю страну, «Метрополитен-опера». Они тащат свой народ к дикости! Между тем нам приходится жить вместе с ними в этом безумном мире… Именно так, дорогая… В Америке некоторые люди призывают к войне громче, чем президент Рузвельт. Что ж, это явный признак морального вырождения Соединенных Штатов. — Геббельс усмехнулся: — Вот к чему привело то, что у них там всем заправляют евреи!

А дальше из уст Геббельса прозвучало то, что уже завтра стало известно в Москве:

— И все-таки, дорогая Марика… Все-таки надо будет как-то договариваться с ними. Из двух зол — русские или американцы — придется выбирать меньшее…

Речь шла о том, что в 1945 году назовут операцией «Сан-райз», — о тайных переговорах США и Великобритании, с одной стороны, и Германии, с другой. Начнутся эти переговоры почти через год, но о том, что высшее руководство Германии не исключает возможности сепаратных договоренностей с американцами и англичанами, в Москве узнали еще летом 1944 года. Достаточно было неосторожно проговориться Геббельсу, чуть хмельному от вина и присутствия обожаемой им женщины.

В 1951 году Рёкк объявила, что заканчивает актерскую карьеру. В немецкой прессе тогда писали, что она собирается открыть собственный бутик в Дюссельдорфе и продавать изделия из швейцарской шерсти. Но если верить опубликованным в «Бильд» документам, немецкая разведка пришла к выводу, что бутик — лишь прикрытие, которое позволит актрисе и дальше работать на СССР. Бутик, впрочем, так и не был открыт, а актерская карьера не прервалась.

Опубликованный «Бильд» отрывок из рапорта сотрудника контрразведки Германии гласит:

«…В № / 44 / V за 1951 год (речь о журнале «Шпигель». — А. К.) опубликовано фото Марики РЁКК и сообщение о том, что она намерена сняться еще в двух-трех фильмах и уйти на покой, посвятить себя частной жизни. Они намереваются открыть в Дюссельдорфе бизнес, — магазин оригинальных швейцарских трикотажных изделий. Если последнее подтвердится, то можно будет предположить: учреждение магазина — свидетельство стремления к стабильной, надежной буржуазной жизни, и в этом случае дальнейшие дискуссии о деятельности семейной пары РЁКК/ЯКОБИ в пользу Востока, скорее всего, станут беспочвенными. Но, может быть, это лишь умелый ход для прикрытия дальнейшей работы двух вышеупомянутых лиц в пользу советской разведки…»

Марику Рёкк долго не снимали в кино за «связь с нацистами». Потом она снова стала востребована и в Германии, и в Австрии, и в Венгрии. Какова в этом роль советской разведки — сегодня можно только догадываться.