Билл Клинтон - Моя жизнь

В конце февраля мы с Хиллари отправились с двухдневным официальным визитом в Канаду, где остановились в резиденции американского посла. Нашими хозяевами были посол Джим Бланшар и его супруга Джанет. Мы подружились с Джимом в 1980-е годы, когда он был губернатором штата Мичиган. Канада — наш крупнейший торговый партнер и ближайший союзник, у нас с ней самая протяженная на Земле неохраняемая граница. В 1995 году мы вместе занимались проблемами Гаити, Мексики, НАТО, НАФТА, Саммита двух Америк и азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества. Хотя у нас и бывали разногласия по вопросам торговли пшеницей и лесом, а также квот на вылов лосося, наша дружба была глубокой и прочной.

Мы провели много времени в беседах с премьер-министром Канады Жаном Кретьеном и его женой Алин. Кретьен стал одним из моих лучших друзей среди мировых лидеров — надежным союзником, человеком, с которым я мог быть вполне откровенным, и отличным партнером по гольфу.

Я, кроме того, выступил в канадском парламенте, поблагодарив его членов за сотрудничество по вопросам экономики и безопасности и за богатый вклад канадцев в культурную жизнь Америки. При этом я упомянул своего любимого джазового пианиста Оскара Питерсона, автора и исполнителя Джони Митчелл, написавшую «Утро Челси» (Chelsea Morning ), и Юсуфа Карша — великого фотографа, прославившегося благодаря знаменитой фотографии Черчилля, на которой тот хмурится из-за того, что Карш забрал у него его неизменную сигару. Карш сделал и наш с Хиллари фотопортрет, правда, мы выглядели на нем не так впечатляюще, как Черчилль.

Март начался удачно, по крайней мере для меня. Сенат, которому до необходимых двух третей не хватило всего одного голоса, не смог принять поправку о сбалансированном бюджете. Хотя у этой поправки было немало сторонников, большинство экономистов считали, что она ограничит возможности правительства использовать дефицитный бюджет в том случае, когда он оправдан конкретными обстоятельствами: например, в период рецессии или в чрезвычайной ситуации. До 1981 года у США не было проблем с бюджетным дефицитом, и только после того, как экономика «просачивающегося богатства» за двенадцать лет увеличила национальный долг в четыре раза, политики стали доказывать, что правительство не примет ни одного ответственного экономического решения, если его не вынудить к этому конституционной поправкой.

Пока длились дебаты по этому вопросу, я пытался получить от нового республиканского большинства, проталкивавшего эту поправку, ответ на вопрос, как именно они намереваются добиться сбалансированного бюджета. Я представил свой проект бюджета менее чем через месяц после избрания, они же контролировали Конгресс уже почти два месяца, но до сих пор ничего не подготовили. Видимо, им трудно было воплотить свою предвыборную риторику в конкретные рекомендации.

Скоро, однако, республиканцы дали понять, какой проект они готовят, предложив меры по сокращению текущего бюджета, которые они назвали «аннулированием». Их предложения доказывали правоту демократов, критиковавших республиканский «контракт» во время предвыборной кампании. Республиканцы предлагали отменить финансирование 15 тысяч волонтеров «Америкорпс», 1,2 миллиона сезонных рабочих мест для молодежи, на 1,7 миллиарда долларов сократить средства, выделяемые образовательным фондам, включая почти 50-процентное сокращение финансирования программы борьбы с наркотиками, — и это в то время, когда уровень наркомании среди молодежи продолжал расти. Хуже всего, что они хотели отменить программы бесплатных школьных завтраков и полноценного питания для женщин, младенцев и детей до пяти лет, всегда ранее пользовавшиеся единодушной поддержкой и республиканцев, и демократов. Белому дому и демократам пришлось ожесточенно сопротивляться этим сокращениям.

Еще одной инициативой республиканцев, встретившей наше решительное противодействие, было предложение упразднить Министерство образования, которое, как и программа школьных завтраков, неизменно пользовалось поддержкой обеих партий. Когда сенатор Доул заявил, что это министерство принесло больше вреда, чем пользы, я пошутил, что он, возможно, прав, поскольку с самого начала этим министерством управляли в основном министры-республиканцы, а вот демократ Дик Райли, напротив, принес больше пользы, чем вреда.

Сдерживая республиканцев, я одновременно продвигал наши предложения в тех областях, которые не требовали одобрения Конгресса, демонстрируя, что я хорошо усвоил уроки последних выборов. В середине марта я объявил о начале реформы управления, основанной на инициативе сокращения правительственного аппарата (Reinventing Government — Rego), выдвинутой Алом Гором. В центре внимания этого проекта находились проблемы защиты окружающей среды, которые предлагалось решать не за счет введения новых жестких нормативов и регламентов, а создавая стимулы для частного бизнеса. Это позволило бы на 25 процентов сократить связанную с экологическими проблемами бумажную отчетность, сэкономив тем самым за год 20 миллионов часов рабочего времени.

Усилия, затраченные на проект «Rego», дали неплохой результат. Мы сократили 100 тысяч федеральных служащих и упразднили федеральные должностные инструкции общим объемом 10 тысяч страниц. Спустя короткое время мы заработали почти 8 миллиардов долларов, проведя аукцион по продаже части спектра радиочастот, находившегося в федеральной собственности, а затем без всякого ущерба для общественных интересов сократили федеральные инструкции и регламенты еще на 16 тысяч страниц. Все реформы в рамках проекта «Rego» проводились под следующим девизом: защищать интересы граждан, а не бюрократии; добиваться результатов, а не плодить новые правила; действовать, а не увлекаться риторикой. Чрезвычайно успешная инициатива Ала Гора привела в замешательство наших противников, вдохновила наших союзников и осталась незамеченной большинством граждан, поскольку не породила сенсаций или неразрешимых конфликтов.

Третий День Святого Патрика во время моего первого президентского срока стал для Соединенных Штатов не только праздником, но и очередной возможностью увеличить свой вклад в мирный процесс в Северной Ирландии. В тот год традиционное ирландское приветствие cead mile failte («добро пожаловать сто тысяч раз») я произнес, обращаясь к новому премьер-министру Ирландии Джону Брутону, продолжившему политику примирения, проводимую его предшественником. В полдень состоялась моя первая встреча с Джерри Адамсом на ланче в честь Дня Святого Патрика, который Ньют Гингрич впервые проводил в Капитолии в качестве спикера. Адамс уже во второй раз получил визу, после того как его партия «Шин Фейн» согласилась обсуждать с британским правительством вопрос о прекращении военных действий со стороны ИРА. Я пригласил его, а также Джона Юма и представителей других основных политических партий Северной Ирландии, как юнионистских, так и республиканских, на вечерний прием в честь Дня Святого Патрика в Белом доме.