Билл Клинтон - Моя жизнь

В тот же самый день, набрав 52,5 процента голосов в первом туре, Владимир Путин был избран президентом России. Я позвонил, чтобы поздравить его, и, уже повесив трубку, подумал: Путин — достаточно жесткий человек и сумеет удержать Россию от распада; надеюсь, он окажется достаточно мудрым, чтобы найти разумное решение чеченской проблемы, и будет достаточно привержен демократии, чтобы сохранить ее. Вскоре Путин начал энергично действовать, и Дума ратифицировала СНВ-2 и Договор о всеобщем и полном запрещении испытаний ядерного оружия. Теперь даже российская Дума в вопросах контроля над вооружениями оказалась более прогрессивной, чем Сенат США.

В апреле я продолжил поездки по стране, продвигая мои предложения в сфере образования, контроля над оружием и доступа к современным технологиям, о которых говорил в своем обращении к Конгрессу; открыл еще один национальный парк — «Гигантская секвойя» в Калифорнии; наложил вето на законопроект о строительстве хранилища для радиоактивных отходов в штате Невада, так как считал, что еще не на все вопросы, возникшие в связи с этим проектом, даны удовлетворительные ответы; подписал закон, который ликвидировал ограничения на заработки лиц, получающих пособия на основе системы социального страхования; посетил индейцев из племени навахо в городе Шипроке на севере штата Нью-Мексико, чтобы подчеркнуть наши усилия по использованию Интернета для предоставления доступа к образованию, медицинскому обслуживанию и расширению экономических возможностей удаленных общин; открыл скромный, но впечатляющий мемориал, посвященный жертвам взрыва федерального здания в Оклахома-Сити. Он представлял собой ряд из 168 пустых стульев, стоящих на небольшом возвышении, к которому ведут два широких пандуса, отражающихся в воде большого пруда.

Апрель оказался финальным актом в длительной драме маленького Элиана Гонсалеза. Несколькими месяцами ранее его мать вместе с сыном бежала на утлой лодчонке с Кубы, направляясь в Соединенные Штаты. Лодка перевернулась, и мать Элиана утонула, успев спрятать ребенка внутрь маленького отсека, что и спасло ему жизнь. Мальчика привезли в Майами и передали под временную опеку брату его дедушки, который был готов оставить ребенка у себя, однако отец, оставшийся на Кубе, хотел, чтобы Элиана ему вернули. Община кубинцев-эмигрантов в США придавала этому случаю символическое значение, заявив, что мать Элиана погибла, чтобы ее сын вырвался на свободу, поэтому неправильно снова возвращать его диктатору Кастро.

С точки зрения закона ситуация представлялась абсолютно ясной. Служба иммиграции и натурализации (INS) должна была определить, как отец мальчика выполнял свои родительские обязанности и можно ли вернуть ему Элиана. Представители INS отправились на Кубу и выяснили, что, хотя родители Элиана и были в разводе, они поддерживали хорошие отношения и в равной степени участвовали в воспитании ребенка. Элиан проводил с отцом, который жил неподалеку от его школы, примерно половину своего времени. INS пришла к заключению, что Хуан Мигель Гонсалез — хороший отец и нет никаких оснований лишать его родительских прав.

Адвокаты американских родственников мальчика обратились в суд, пытаясь поставить под сомнение решение, принятое INS. Они ссылались на то, что на него могло повлиять присутствие на слушаниях, проводившихся на Кубе, людей, работавших на Кастро. Некоторые говорили, что в данном случае нужно использовать закон об опеке, действующей в штате Флорида (а не федеральный), который предлагал выбирать наилучшее решение исходя из интересов ребенка. В рассмотрение дела вмешался и Конгресс, который предложил использовать различные законопроекты для того, чтобы оставить Элиана в Соединенных Штатах. В это время община кубинских эмигрантов в США находилась в состоянии постоянного волнения: каждый день проводились демонстрации у дома родственников Элиана, а по телевидению все время показывали интервью с одной из его родственниц, очень эмоциональной молодой женщиной.

Джанет Рино работала прокурором в Майами и пользовалась популярностью среди кубинских эмигрантов, но вызвала их ярость, заявив, что нужно руководствоваться федеральным законом и Элиан должен вернуться к отцу. Это решение далось Джанет нелегко. Она рассказала, что одна из ее бывших секретарей отказалась с ней разговаривать, поскольку муж этой женщины отбывал пятнадцатилетний срок в тюрьме при режиме Кастро и все эти годы она ждала его освобождения. Многие американцы — выходцы с Кубы и другие иммигранты считали, что для мальчика было бы лучше остаться в США.

Я поддержал Рино, посчитав любовь и заботу отца Элиана более важным фактором, чем репрессивный режим и бедность на Кубе. Более того, Соединенные Штаты нередко пытались вернуть детей, увезенных из страны родителями, лишенными права опеки над ними. Если бы мы продолжали удерживать Элиана, наши аргументы в пользу возвращения этих детей их приемным американским родителям выглядели бы значительно менее убедительными.

В конце концов эта проблема стала одной из важнейших тем избирательной кампании. Ал Гор публично высказал несогласие с нашей позицией, заявив, что у него есть сомнения относительно расследования, проведенного INS, но даже если Гонсалез действительно хороший отец, мальчику все равно будет лучше в Америке. Эта была аргументированная и вполне понятная позиция, учитывая большое значение, которое штат Флорида имел на предстоящих выборах. Я восемь лет работал над тем, чтобы укрепить наши позиции в этом штате и среди кубинских эмигрантов, но случай с Элианом уничтожил все результаты моей работы в этой общине. Хиллари отнеслась к этому конфликту как защитник прав детей и мать: она поддержала наше решение вернуть сына отцу.

В начале месяца Хуан Мигель Гонсалез прибыл в Америку, чтобы в соответствии с решением федерального суда получить опеку над своим сыном.

Через две недели после того, как Джанет Рино в течение нескольких дней пыталась добиться добровольной передачи мальчика, группа уважаемых граждан, состоящая из президента университета города Майами, авторитетного адвоката и двух видных представителей кубинской общины во Флориде, предложила, чтобы родственники из США передали мальчика Хуану Мигелю в уединенном месте, где Элиан мог бы пожить вместе с ними и своим отцом несколько дней. Это должно было успокоить ребенка. Поздно вечером в Страстную пятницу я позвонил Рино и спросил, как идут дела. Джанет ответила, что переговоры продолжаются, но она уже теряет терпение. В два часа ночи, в субботу, Джон Подеста позвонил мне и сообщил, что переговоры все еще не закончились. Без четверти пять Подеста позвонил еще раз и сказал, что теперь родственники из Майами отказываются признавать даже право отца на опеку над мальчиком. Через тридцать минут, в пять пятнадцать, Джон позвонил мне еще раз и сообщил, что противостояние закончилось: Рино приказала федеральной полиции на рассвете ворваться в дом брата дедушки мальчика и забрать его. Вся операция заняла три минуты, никто не пострадал, и Элиана вернули отцу. Маленький мальчик превратился в одну из фигур в бесконечной «шахматной партии» против Кастро.