Билл Клинтон - Моя жизнь

Мне нравился Нью-Хейвен с его старомодной политической жизнью, в которой принимали участие представители многочисленных этнических групп и студенты-активисты. В Ист-Хейвене, находившемся рядом, жили в основном итальянцы, а в соседнем Ориндже — преимущественно ирландцы. Города, находившиеся дальше от Нью-Хейвена, были, как правило, богаче, и там не так сильно ощущались межнациональные различия. Особенно старыми и красивыми были два города в восточной части округа — Гилфорд и Мадисон. Я провел много времени в поездках в другие города этого избирательного округа, следя за тем, чтобы у наших людей были эффективные планы предвыборной кампании и чтобы они получали необходимую поддержку и материалы из центральных штабов. Поскольку мой «Фольксваген» был поврежден во время аварии в штате Массачусетс, я ездил на большом «Опеле» — фургоне оранжевого цвета, который, в любом случае, больше подходил для перевозки материалов предвыборной кампании. На этом старом фургоне я проехал много миль.

Когда позволяла работа в штабе предвыборной кампании, я посещал лекции по конституционному, контрактному, процессуальному и деликтному праву. Самыми интересными на тот момент были занятия по конституционному праву, которые вел Роберт Борк, впоследствии назначенный судьей Апелляционного суда округа Колумбия, а в 1987 году выдвинутый президентом Рейганом на пост судьи Верховного суда. Борк придерживался крайне консервативной правовой философии, всегда агрессивно отстаивая свою точку зрения, однако был справедлив по отношению к студентам, не соглашавшимся с ним. В одном запомнившемся мне споре с Борком я сказал, что его аргумент по обсуждавшемуся вопросу сам нуждается в доказательствах. Он ответил: «Конечно же, это именно так. Таковы все лучшие аргументы».

После предварительных выборов я сделал все возможное, чтобы убедить сторонников других кандидатов оказать поддержку Даффи, однако это было очень трудно. Я отправлялся в районы, где многие рабочие принадлежали к национальным меньшинствам, и делал все от меня зависящее, однако часто видел, что натыкаюсь на каменную стену. Очень многие демократы из числа представителей национальных меньшинств полагали, что Джо Даффи, которого вице-президент Агню называл «марксистом-ревизионистом», стоит на чересчур радикальных позициях и слишком солидаризируется с хиппи, выступавшими против войны и курившими наркотики. Многие демократы — представители национальных меньшинств тоже начинали выступать против этой войны, однако все еще чувствовали себя некомфортно в компании тех, кто стал протестовать против нее раньше, чем они. Завоевать их поддержку оказалось сложно еще и потому, что сенатор Додд баллотировался в качестве независимого кандидата, поэтому недовольным демократам было кого поддерживать. Джо Даффи прекрасно вел предвыборную кампанию, вкладывая в нее душу и сердце и воодушевляя молодежь по всей стране, однако ему нанес поражение кандидат республиканцев конгрессмен Лоуэлл Уикер, который впоследствии вышел из республиканской партии и был избран независимым губернатором штата Коннектикут. Уикеру отдали предпочтение почти 42 процента избирателей. Этого оказалось достаточно, чтобы без труда одержать победу над Даффи, который получил меньше 34 процентов голосов, и сенатором Доддом, набравшим около 25 процентов. Мы потерпели сокрушительное поражение в городах, населенных представителями национальных меньшинств, таких как Ист-Хейвен и Уэст-Хейвен.

Я не знаю, победил бы Даффи, если бы не баллотировался Додд, однако был уверен: если нам не удастся снова привлечь на свою сторону людей, подобных тем, что голосовали за Додда, демократическая партия окажется в меньшинстве. После выборов я часами говорил об этом с Энн Уэкслер, которая прекрасно руководила предвыборной кампанией. Она была выдающимся политиком и обладала даром общения с самыми разными людьми. Однако в 1970 году большинство избирателей не были готовы воспринимать агитацию или агитаторов. Со временем Энн стала моим большим другом и советником. Она вышла замуж за Джо Даффи, и я продолжал поддерживать с ними связь. Став президентом, я назначил Джо руководителем Информационного агентства США (ЮСИА), курировавшего радиостанцию «Голос Америки», с помощью которой он доносил послания Соединенных Штатов миру, где к нему прислушивались больше, чем избиратели штата Коннектикут в 1970 году. Я считал это последней кампанией Джо, в которой он одержал победу.

Самым приятным событием ноября 1970 года было избрание молодого демократа Дейла Бамперса на пост губернатора штата Арканзас. Он без труда нанес поражение бывшему губернатору Фобусу на предварительных выборах и одержал победу на всеобщих выборах над губернатором Рокфеллером, получив подавляющее большинство голосов. Бамперс прошел путь от морского пехотинца до выдающегося адвоката суда первой инстанции. Он был большой шутник, способный убедить кого угодно и в чем угодно. Кроме того, Бамперс показал себя по-настоящему прогрессивным деятелем, добившись в маленьком городке Чарлстоне, расположенном в консервативном западном Арканзасе, откуда он был родом, интеграции школ мирным путем. Это стало разительным контрастом волнениям в Литл-Роке. Два года спустя, получив значительное большинство голосов, Бамперс был снова избран на пост губернатора, а еще через два года стал одним из наших сенаторов в Конгрессе США. Он доказал, что способность лидера воодушевлять и объединять людей в борьбе за общее дело сильнее старой политики Юга, основанной на их разделении. Именно к этому я и стремился. Когда мы боролись за гражданские права или против войны, я был готов поддерживать кандидатов, почти наверняка обреченных на поражение. Однако если вы хотите добиться перемен, то рано или поздно вам надо научиться побеждать. Я поступил на юридический факультет Йельского университета, чтобы побольше узнать о политике, а кроме того, получить профессию, которая всегда будет при мне даже в том случае, если мои политические устремления не увенчаются успехом.

После выборов я снова с головой окунулся в студенческую жизнь, зубрил, готовясь к экзаменам, знакомился с другими студентами и наслаждался жизнью в своем доме, где жил вместе с тремя однокашниками. Дуг Икли, как и я, получавший в университете стипендию Родса, нашел замечательный старый дом в Милфорде, на берегу Лонг-Айленд-Саунд. Там были четыре спальни, просторная кухня и большая закрытая веранда, выходившая прямо на пляж, который идеально подходил для пикников, и, когда вода спадала, у нас появлялось достаточно места, чтобы поиграть в американский футбол. Единственный недостаток этого дома состоял в том, что он был летним и совершенно не защищал от пронизывающих зимних ветров. Однако мы были молоды и привыкли к ним. До сих пор ясно помню, как провел один холодный зимний день после выборов на веранде, где я сидел, закутавшись в одеяло, и читал «Шум и ярость» Уильяма Фолкнера.