Сева Новгородцев - Настоящий джентльмен. Часть 1

С самого начала для меня главной побудительной причиной стали разговоры коллег в столовой. В обеденный перерыв мы обычно садились вместе, чтобы всласть поговорить о том о сем. Люди были интереснейшие, с богатым опытом, слушать их было сплошное удовольствие. Этот климат задушевного разговора на кухне, любимого занятия советской интеллигенции, мы и попытались воссоздать в «Севаобороте». Не радиоинтервью, а неформальная беседа, часто с приготовленными сюрпризами, небольшими неожиданностями для оживления разговора.

Нить этого почти часового разговора требовала плана. Мы с Терезой садились и прописывали тезисы на весь час эфира. Потом, со временем, я научился придумывать и держать всю структуру в голове, без плана на бумаге.

Ну и, наконец, заставка. То, что по-английски называют «signature tune». Мелодия, с которой начинается передача, вещь бессловесная, но глубоко символическая. Поначалу решили поручить это знакомым музыкантам Терезы. Она объяснила им, что речь идет о молодежной передаче для русской аудитории, и лихие композиторы вскоре выполнили поставленную творческую задачу — на фоне разухабистого танцевального ритма играли баяны и балалайки. То есть с одной стороны молодежно, с другой — по-русски. Если понимать все по-английски. Авторов хотелось ударить или хотя бы оскорбить, но я сдержался.

Стал думать — какие звуки определяют Лондон? Наверное, бой курантов Большого Бена на башне Парламента. Мелодии они бьют разные — на четверть часа, на полчаса и на час, все в тональности фа мажор. Два последних главных такта: ля-фа, соль-до, до-соль, ля-фа. Я много раз слушал эти перезвоны и могу сказать, что колокол, выбивающий тонику, фа, страшно низит. Его бы настроить, немного подпилить, убрать лишнюю бронзу. На такое святотатство, конечно, никто никогда не пойдет, даже разговор на эту тему могут счесть непатриотичным.

Эти два бигбеновских такта и стали основой музыкальной заставки «Севаоборота». Записывались в многодорожечной студии Би-би-си на Майда-вейл, на синтезаторе ее сыграл мой друг, Юрий Степанов-Брегвадзе. Я принес в студию свой саксофон и методом наложения записал заставку «джаз» на четыре инструмента.

«Севаоборот» впервые прозвучал на волнах Би-би-си 7 ноября 1987 года, в юбилей Октябрьской революции, и запомнился звоном винных бокалов. Многозначительность даты и распивание спиртных напитков в прямом эфире некоторые восприняли как тонко рассчитанную провокацию и насмешку над 70-летней святыней в царствование «минерального секретаря», который высочайшим указом изводил тогда в Крыму виноградники. В то, что в студии Би-би-си пьют в прямом эфире, нашему слушателю поверить было трудно, особенно если вспомнить тогдашний антиалкогольный террор, поэтому народ тут же окрестил звон бокалов в «Севаобороте» «стеклянными палочками».

Довольно скоро я понял, какую ношу взвалил на себя. Каждую неделю надо было находить гостя, интересного незаурядного человека, способного удержать внимание слушателя на всю 55-минутную передачу.

В конце 80-х Советский Союз был еще закрытой страной, появление соотечественников в Лондоне было редкостью, и русскоязычная «культурная поляна» была похожа на редкий перелесок. Я рыскал повсюду, не упуская ни одной возможности.

Узнал, например, что известный драматург и режиссер Стивен Поляков происходит из семьи выходца из России. Летом 1988 года мне удалось с ним познакомиться. Александр Иосифович Поляков, отец Стивена, был уже немолод, по-русски говорил неважно, но достаточно для того, чтобы рассказать о себе. Я был у него дома и видел его царственную супругу, мать драматурга, Ину Монтагю, внучку знаменитого банкира и первого лорда Суэйтлинга.

Александр Иосифович родился в августе 1910 года под Москвой, в Лосиноостровске, в семье Иосифа Полякова, радиоинженера и физика, изобретателя звукового кино, специалиста по телефонной связи. Осенью Поляковы возвращались с дачи в город, в свою квартиру в центре. Окна детской комнаты маленького Саши выходили на золотые купола Кремля.

После революции 1917 года у Поляковых отобрали сначала квартиру, затем отцовский автомобиль, а потом и телефонную компанию. Иосиф Поляков дружил с директором британской фирмы «Маркони» Годфри Айзексом, который в 1924 году обратился к советскому послу Христиану Раковскому с предложением обсудить планы постройки нескольких радиостанций в СССР, для чего просил разрешения на приезд в Лондон инженера Полякова.

Раковский организовал назначение Иосифа Полякова заместителем директора технического отдела советского торгпредства (АРКОС). Еще до отъезда Иосиф выхлопотал медицинскую справку для сына Александра, в которой говорилось, что у мальчика больные легкие и что следующую зиму он может не пережить.

С этой справкой он пошел к Луначарскому, тогдашнему наркому просвещения, которого хорошо знал, и тот подписал разрешение на выезд 14-летнего Александра Полякова с отцом за границу для лечения. В Лондоне Александр закончил школу и поступил в Лондонский университет на физический факультет.

Отец работал в торгпредстве, природу его технической деятельности мы точно не знаем, зато знаем из хорошо документированных источников, что в 1929 году британская полиция провела рейд в помещениях торгпредства и выявила, что они использовались для шпионской деятельности.

Был страшный скандал, АРКОС закрыли, дипломатические отношения между СССР и Великобританией были разорваны. Иосиф, оказавшись без работы, решил не возвращаться в Москву и в начале 1931 года открыл свою фирму Multitone Electric Company в Излингтоне на севере Лондона. Тем же летом Александр закончил университет и поступил в компанию отца.

Фирма разрасталась, в период расцвета в ней работало 700 человек. Александр изобрел первый миниатюрный слуховой аппарат. Несколько моделей приобрел британский премьер Уинстон Черчилль. Отец и сын несколько раз приезжали на Даунинг-стрит проверять работу устройства.

Еще одно изобретение Александра Иосифовича — детектор часового механизма взрывных устройств — получило широкое применение в британских военно-воздушных силах.

После войны фирма Multitone одной из первых стала производить «блиперы» или «пейджеры», системы персонального радиовызова.

К моменту нашего знакомства Александр Иосифович отошел от дел, семейную фирму в 1977 году он продал международному концерну в Гонконге. Теперь его занимала история своей семьи. В содружестве с литератором Деборой Сакс он писал книгу мемуаров «Семья Поляковых. Серебряный самовар».

Отец Александра Иосифовича был сыном Лазаря Полякова, одного из крупных магнатов России. Три брата, Яков, Самуил и Лазарь, по концессии царского правительства построили треть российских железных дорог, владели несколькими крупными банками.