Славчо Трынский - Не так давно

Якимову было сказано ясно и недвусмысленно, что если в этот момент, когда решается судьба нашей Родины, партийное руководство не станет на партийную позицию, если его члены не будут активны, то они понесут самое суровое наказание, что партия мобилизует всех и все обязаны выполнять ее указания. От товарищей требуется поставить в боевую готовность всех членов партии и РМС, так как альфой и омегой текущего момента является массовость партизанского движения.

В конце слово взял товарищ Якимов. Он абсолютно ничего не оспаривал. Единственно, что он пообещал сделать и сделал, это передать все остальным товарищам. Нам он дал слово, что меры по активизации руководства и всей организации будут приняты. С надеждой на это мы расстались.

Пока мы находились в Палилуле, прибыли связные Васил и Илия. Они прошли через многие трудности, но все закончилось благополучно. Прослушав информацию о работе в области, Георгий Чанков дал им указания, и они отправились обратно своим путем, а мы — своим. В Калну мы тронулись с группой новых партизан, собравшихся в Палилуле за эти несколько дней.

От Верхней Мелны мы пошли в Бохову. Через голый буковый лес вела изрытая дождями тропинка. Царила тишина. Птицы и звери упоенно вдыхали теплый воздух приближающейся весны. В вечерней тишине ясно разносились шаги дозорных, идущих в полукилометре от головы партизанской колонны. За ними на небольшом расстоянии друг от друга бодрыми шагами шли семьдесят новых партизан.

Перед рассветом колонна спустилась в Бохову. Село еще спало, но злые псы Гладницы подняли на ноги собак во всем селе. Люди начали просыпаться, кое-где уже слышался кашель.

Бойцы, выделенные для охраны, заняли свои места. Когда село было блокировано, уже начинался рассвет.

Люди проснулись и повыходили к калиткам. Встречали нас сердечно, а к обеду на сельской площади созвали митинг. Здесь давно уже поддерживали нас и помогали всем, чем, могли.

Большое воодушевление вызвал поступок молодой девушки Гюлены Стефановой, вступившей в отряд. Она давно поддерживала с нами связь; простая сельская девушка лучше других, более образованных людей поняла, что освобождение народа придет только в результате вооруженной борьбы. В повышенном настроении группа в тот же вечер отправилась в Калну, где предстояло формирование первой народно-освободительной бригады.

Сосредоточение новых партизанских сил в Калне не осталось тайной для врага, который начал исподволь готовить силы для, срыва мобилизации и для нанесения решительного удара по партизанскому движению в нашем районе. Силы, которые противник начал концентрировать против нас еще в середине апреля, насчитывали почти 40 000 человек. Это были 14-я и 29-я пехотные дивизии, 1-й и 2-й кавалерийские полки, 1/23-й, 1/50-й, 2/41-й, 3/41-й, 2/53-й и 1-й пехотные полки; егерский, жандармский и штурмовой батальоны; 453-я эскадрилья разведывательных самолетов и группа бомбардировщиков; ряд других частей и подразделений. Все эти силы были подчинены командующему 5-й отдельной армией генералу Бойдеву, штаб которого располагался в городе Браня. Штаб 14-й пехотной дивизии находился в Стрезимировцах, километрах в пяти-шести от Калны. Здесь же находились основные силы дивизии, а также 2-й кавалерийский полк.

Прежде чем начать наступление и окружение наших и югославских отрядов, фашистское командование еще 12 апреля предприняло в целях разведки нападение на Калну, которое имело очень печальные последствия для жандармского подполковника Стойчева. Рассчитывая на сведения, полученные от случайных лиц, согласно которым в селе не было никаких партизанских сил, Стойчев ворвался в село с трех сторон и предоставил своим жандармам полную свободу убивать и грабить. В своей жадности они потеряли всякую предосторожность, а наши только этого и ждали — обрушились на них из зарослей и открыли ураганный огонь из винтовок и автоматов. На помощь нашей группе в Калну прибыли партизаны 5-й южноморавской бригады. Это вызвало такую панику среди жандармов, что они потеряли всякое самообладание и бросились в разные стороны, стараясь только спасти свою шкуру. После непродолжительного боя на поле остались 15 трупов жандармов. Между девятью ранеными находился и командир полицейской группы Миладинов. Сам подполковник Стойчев спасся каким-то чудом. В город он вернулся, одолеваемый змеиной злобой к партизанам. Он испытывал жажду крови. И он мог легко ее утолить, потому что в застенках томились несколько человек, среди которых была одна наша партизанка, Дуко Рангелов из Милославцев, бай Стоян из Калны и другие, на которых и сорвал свою злость потерпевший поражение Стойчев.

Кабинет Стойчева и весь его штаб находился в здании гимназии. На столе перед подполковником рядом с распростертым на чернильном приборе металлическим орлом лежал небольшой блокнот, на бланках было напечатано: «Командир 1-го военно-полицейского батальона».

Подполковник с мрачным видом сидел за столом. Успехи партизан и невозможность справиться с ними озлобляли его все больше и больше. Его изобретательность в жестокости не имела границ. Голова напряженно работала — каким путем подавить борьбу народа. Относилось ли это к одному человеку, к нескольким, к целому селу, для него не имело никакого значения. Главное — ни минуты бездействия.

Вот и сейчас он наклонился над столом, на мгновение задумался и быстро написал:

«Г-н Байкушев, немедленно доставьте ко мне партизанку для допроса».

После этого нажал кнопку звонка. В дверях застыл молодой жандарм.

— Немедленно вызови ко мне того, у кого вчера убили брата!

— Слушаюсь, господин подполковник, — рявкнул Ерменков и захлопнул за собой массивную дверь.

Ерменков был его телохранителем.

Не прошло и пяти минут, как в кабинете Стойчева появился жандарм, которого подполковник растрогал до слез.

— Неужели ты простишь им гибель родного брата, геройски дравшегося с бандитами? — прочувственно сказал Стойчев. — Если ты не отомстишь за него, с тебя спросят и родители, и друзья, трусом посчитают. Так вот, тебе предоставляется возможность еще сегодня же ночью кровью отомстить за брата.

Он вырвал исписанный листок из своего блокнота и подал его жандарму.

— На, передай это письмо — здесь написано, кому. Выбери себе одного солдата, которому больше всех доверяешь, и расстреляйте ее. Это будет твоим подвигом. Ну с богом! Иди! — сказал Стойчев, погладил юношу по голове и поправил траурную ленту на его рукаве. — При попытке к бегству… — добавил он.

— Слушаюсь, господин подполковник, ваш приказ будет исполнен! — последовал покорный ответ.

— Это не только приказ. Я думаю, что это и твое желание. Ты должен мстить. Что касается меня, молодой человек, мне хочется в эту же ночь расстрелять всех шестерых. Так оно и будет, и мы отомстим за наши вчерашние потери. А от села, в котором погибли столько твоих товарищей, мы камня на камне не оставим. Долго еще будут вспоминать калничане подполковника Стойчева. Ну иди, иди, мститель, за партизанкой!