Виктор Корж - Запас прочности

— Ложись! Это мина!

Наблюдатели попадали на крышу. Спрятался за стеной и Гинтовт. И почти тотчас — неимоверной силы взрыв. Со звоном вылетели оконные рамы, с треском распахнулись двери. Когда Гинтовт выглянул в окно, угловой четырехэтажный дом напротив был полностью разрушен. Во дворе матросы нашли парашют и смятый в лепешку «будильник» — какой-то механизм хитрой конструкции.

О случившемся немедленно доложили в штаб ПВО города. Оттуда передали приказ оцепить сквер на Васильевском острове, куда упала вторая мина. Она не взорвалась. Флотские минеры разоружили ее и отвезли в специальное помещение. Находка была очень кстати: подобные «гостинцы» стали иногда падать на фарватере, и надо было срочно найти методы борьбы с ними. Ученые помогли флотским специалистам раскрыть секрет новинки — немецкой магнитной мины — и разработать способы ее обезвреживания.

Разведка донесла, что в верховьях Невы гитлеровцы сосредоточили много морских мин. Нам было известно, что враг уже применял на реках плавучие мины для уничтожения мостов. По приказу командующего флотом на всех кораблях были открыты артиллерийские вахты с задачей уничтожать все подозрительные предметы, плывущие по течению. Перед кораблями поставили старые деревянные баржи — мина натолкнется на препятствие и взорвется раньше, чем подплывет к кораблю. В нескольких километрах вверх по течению, за мостом имени Володарского, организовали специальные посты. Все эти меры дали свои результаты: мины уничтожались задолго до того, как они приближались к кораблям.

Рано наступившие холода сковали Неву льдом, гитлеровцы были вынуждены отказаться от плавучих «сюрпризов».

Артиллерийские вахты закрыли, посты за мостом имени Володарского ликвидировали. Минная опасность до весны сошла с повестки дня.

Итак, мы стоим на Неве. Плавбаза первого дивизиона «Смольный» ошвартована у гранитной стенки против Адмиралтейства, золотой шпиль которого затянут парусиновым чехлом. Здесь, неподалеку от гигантского деревянного ящика, укрывшего памятник Петру I в Александровском садике, удобно и прочно окопалась армейская батарея зенитных автоматических пушек. Такое соседство избавляет комендоров плавбазы от необходимости во время воздушных налетов открывать огонь из своих более слабых орудий. Лодки дивизиона рассредоточены от памятника Петру I до Дворцового моста.

Второй дивизион с его плавбазой «Иртыш» обосновался у набережной возле Летнего сада. Злые языки утверждают, что именно в этом, воспетом Пушкиным, саду осенью собирали листья, ставшие якобы основой табака, который сейчас мы курим, поэтому матросы называют его «Сказкой Летнего сада». Правда, другие остряки придумали более короткое название «БТЩ». Есть у нас корабли «БТЩ» — базовые тральщики. Но они к этому названию никакого касательства не имеют, так как табак «БТЩ» расшифровывается, словами «Бревна, тряпки, щепки». Подшучивают ребята над блокадным табаком, а курят. Уже то хорошо, что его хватает (вот хлеба бы так вдоволь!).

Третьему дивизиону с плавбазой «Полярная звезда» отведено место у Дворцовой набережной напротив Зимнего дворца. Четвертый со своей «Окой» — на противоположном берегу, там, где теперь навечно установлена легендарная «Аврора». И наконец, пятый дивизион с плавбазой «Аэгна» расположился на Малой Неве между мостами Строителей и Тучковым.

Плавучие базы подводных лодок — крупные и хорошо технически оснащенные корабли — теперь не только наши жилища, мастерские и склады. На них возложены и другие функции, почетные и довольно обременительные. Плавбаза «Смольный» не зря стоит возле Адмиралтейства: она хоть и скупо, но снабжает электроэнергией это громадное здание, в котором разместились учреждения флота.

«Полярная звезда» обеспечивает электроэнергией, паром и водой Зимний дворец, в подвалах которого развернулся госпиталь. В залах остались тысячи картин, и для их сохранности необходимо поддерживать определенную температуру.

Подводники крепко подружились с директором Эрмитажа академиком Иосифом Абгаровичем Орбелли и его сотрудниками. Механик плавбазы старший инженер-лейтенант А. К. Савостьянов лично следит, чтобы в кабинете старого ученого было светло и тепло.

«Иртыш», на котором находится штаб бригады подлодок, стал запасной электростанцией Смольного. А пока штаб обороны Ленинграда не нуждается в ее услугах, плавбаза освещает и обогревает здание библиотечного института имени Н. К. Крупской, где теперь госпиталь.

Зима надвинулась ранняя и суровая. Сильные морозы начались задолго до того, как выпал снег. В городе иссякло топливо. На дрова разбираются деревянные дома Новой Деревни, полузатонувшие баржи на Неве. Сжигается мебель.

Из-за недостатка электроэнергии стали насосные станции. Замерзли водопроводные магистрали. Даже хлебозаводы остались без воды. На помощь пришли моряки. Чтобы не сорвать выпечку хлеба, подводники несколько дней ведрами носили воду из Невы на завод. Тем временем мотористы-подводники восстановили дизеля и насосы водопроводной станции. Хлебозаводы получили воду.

На корабле заботы об электроэнергии, отоплении и воде всегда лежат на инженер-механике — командире пятой боевой части. Нашему брату в ту трудную зиму крепко досталось.

Помощник флагманского инженер-механика бригады инженер-капитан 3 ранга Борис Дмитриевич Андрюк вызвал на «Иртыш» командиров БЧ-5 всех плавучих баз и потребовал доложить, как обстоит дело с топливом. Положение оказалось безрадостным: запасы мазута подходили к концу.

— Что будем делать? — спросил Андрюк.

Наступила длинная пауза. Первым прервал ее старший инженер-лейтенант Г. П. Кульчицкий, командир БЧ-5 «Смольного».

— Насколько нам известно, горисполком разрешил разобрать деревянные трибуны стадиона имени Ленина, чтобы дать топливо хлебозаводам. А нам, может быть, разрешат разобрать торцовые мостовые. Их деревянные шашки просмолены на совесть и будут гореть отлично.

Опять тягостная тишина. Торцовые мостовые были гордостью Ленинграда. Выложенные из аккуратных деревянных шестигранников, они прочны и долговечны, а главное, хорошо заглушают шум.

— Вряд ли ленинградцы поблагодарят нас, если мы сожжем мостовые, — проговорил Андрюк.

Поднялся старший инженер-лейтенант А. К. Савостьянов.

— Мазут на «Полярной звезде» кончился. Мы уже переделали котельную установку под твердое топливо. Но угля тоже мало: мы его берегли только для кузнечного горна. Мои кочегары начали потихоньку сжигать асфальт. Получается, хотя отходов очень много. Но асфальт добывать трудно: ломами долбим улицу.

— Нет, это тоже не выход.