Виктор Корж - Запас прочности

Но одобрение было получено, и мы приступили к делу.

Бригада мотористов во главе с командиром отделения старшиной 2-й статьи П. И. Григорьевым отправилась в первый отсек демонтировать привод носовых рулей. Другая бригада разбирала испорченный механизм кормовых рулей.

Долгополов керном разметил фундамент. Вскоре матросы протащили через весь корабль привод носовых рулей — громоздкую махину весом не в одну сотню килограммов. Втиснули ее под минные трубы на освободившийся фундамент, примерили разметку. Принесли кувалды и зубила. Тщательно расставили людей. Приладились, и я подал команду:

— Руби!

Залихватски ухая, заработали четыре кувалды. Грохот невообразимый. Корпус корабля гудит и дрожит. Через десять минут вспотевшие матросы передали кувалды сменщикам. Вторая смена рубила, уже сбросив с себя ватники. Третья смена сняла парусиновые голландки, осталась в одних тельняшках. Затем сняли и тельняшки. Спины матросов лоснятся от пота. Сталь фундамента поддается нехотя. Завитки ее медленно, очень медленно закручиваются в барашки и падают в трюм. Боюсь, чтобы ребята не поранили друг друга огромными стружками. Но их не остановить. Шла борьба со сталью. Люди пядь за пядью осиливали сталь, обильно поливая ее собственным потом.

Шесть часов почти непрерывно стонет море вокруг. Кувалдами работают попеременно мотористы, торпедисты, комендоры, минеры, трюмные, рулевые, электрики, кок, вестовой. Радистов мы не допускаем к этой работе, чтобы не сбили руку. Уму непостижимо, как могло так случиться, что ни один человек даже царапины не получил. Напрасно лекпом разложил свою сумку с бинтами, ватой и йодом.

Несколько раз сюда, в гущу полуголых потных матросов, протискивались Орел и Могилевский — проверить, как продвигается работа, приободрить матросов.

Как бегуны-марафонцы, рубщики из последних сил преодолевают последние десятки миллиметров до заветного финиша — накерненной грани. Умытые собственным потом, тяжело дыша и хрипло ухая, вздымают шестикилограммовые кувалды. Еще несколько ударов — и молоты с грохотом отбрасываются в сторону, на листы палубного настила. Лица осунулись, но глаза сияют радостью. Фундамент обрублен!

За время этой яростной работы гидроакустики неоднократно докладывали о приближении подводных лодок противника, которые, как акулы, кружились вокруг, удивленные чудовищным грохотом моря, и, не разгадав загадки, шарахались в сторону и торопливо уходили подальше.

После грубой обрубки слесари близнецы Григорьевы, Заборовский, Пономаренко, Линников, Терентьев, Пятовский произвели чистовую обрубку ручными зубилами и опилили фундамент напильниками.

Примерили. Все хорошо. Начали сверлить отверстия.

Пока в восьмом отсеке готовились к монтажу привода, в первом закрепляли носовые рули в нулевом положении. Для надежности подперли шпиндель аварийным домкратом.

В 23.30 работы были закончены. Мы с Николаем Сергеевичем, измазанные тавотом, тщательно проверили монтаж. Пришли к единодушному мнению, что все сделано «на большой с присыпкой».

Приказали боцману прогнать кормовые горизонтальные рули вручную на полный угол перекладки.

Привод плавно двинулся. Шпиндель без задержек прошел вперед и назад.

— Еще раз!

Когда убедились, что нигде заеданий нет, Долгополов приказал тщательно смазать шпиндель свежим тавотом. После этого провернули рули электричеством. Раз, второй, третий…

— Передайте в центральный пост штурманам: пусть идут принимать, — распорядился Долгополов, устало разгибая спину.

Старший лейтенант Прибавин и лейтенант Редько не заставили себя ждать. Вслед за ними пришел и старпом Русин. Вертели рули, радовались и удивлялись.

— Будем считать, что швартовые испытания рули прошли. Посмотрим, как они себя поведут во время ходовых испытаний, — осторожно заметил старпом за всех.

Пошли с Долгополовым к комдиву. Орел, выслушав нас, посмотрел на свои часы.

— Всего лишь тринадцать часов затратили на ремонт. Это надо оценить по заслугам, командир, — сказал он Могилевскому. — Молодцы! Товарищ Долгополов, запишите всех работавших и особо выделите наиболее самоотверженных. Этот список сохраните до конца похода. Он нам пригодится.

Командир корабля радостно пожал нам руки и, уже официально обращаясь к комдиву, спросил:

— Разрешите всплывать с грунта?

— Всплывай, Сергей Сергеевич. Не будем терять времени. Нужно как следует потренироваться, чтобы горизонтальщики привыкли к новым условиям управления кораблем.

В 23.50 подводный минзаг покинул уютную банку и, плавно набирая ход, взял курс на маяк Штольпмюнде для уточнения своего места, так как во время противоторпедного зигзага очень трудно было вести прокладку, и штурман гарантировал точность плюс — минус три мили. Такая малая точность нас не устраивала.

Прежде чем всплыть, лейтенант Редько поочередно сажал к штурвалам всех рулевых-горизонтальщиков, чтобы каждый хоть немного прочувствовал поведение корабля, управляемого только кормовыми горизонтальными рулями.

Мы с Долгополовым бегаем в восьмой отсек под минные трубы чуть ли не через каждые пятнадцать минут. Носовые горизонтальные рули, шпиндель привода которых был намертво подперт аварийным домкратом, нас не тревожил. А зря мы так слепо поверили домкрату!

Всплыли в 0.45 9 марта после испытаний кормовых горизонтальных рулей на подводных ходах вплоть до самого полного. На просторном мостике людно. Здесь почти непрерывно комдив, командир, вахтенный офицер и четыре сигнальщика-наблюдателя.

Пришли на позицию. Море в это время года неспокойное. Видимость неважная. Часто заряжает дождь. Сейчас главная задача — обнаружить маяк Штольпмюнде. Лишь под утро, когда до восхода солнца осталось не более полутора часов, старший матрос М. В. Юденков сквозь туманную дымку разглядел проблески маяка. Это ему удалось потому, что он взобрался на верхнюю площадку у тумбы перископов. Сразу же к нему поднялись оба штурмана — Прибавин и Редько. Разгерметизировав верхний котелок репитера, они брали пеленги на различных курсах, пока не получили надежную привязку. Оба, довольные, скрылись в рубочном люке. Я тоже спустился в центральный пост. Погружение прошло спокойно. Постепенно рулевые привыкли управляться одними кормовыми горизонтальными рулями.

После обеда кают-компания опустела. За столом остались только комдив, командир и я.

— Прежде чем приступить к выполнению задачи номер один, — сказал Орел, — нужно тщательно разведать обстановку в Данцигской бухте, особенно в отношении дозоров противолодочной обороны. Маневрировать в бухте будем осторожно, чтобы нас не засекли береговые наблюдательные пункты. Это особенно важно, учитывая, что корабль поврежден и не может нормально маневрировать.