Филипп Вигель - Записки Филиппа Филипповича Вигеля. Части пятая — седьмая

Все сии жители Бессарабии разделены на следующие классы: 1) духовенство, 2) дворяне, 3) бояре наши, или личные дворяне, 4) мазылы, что соответствует нашим однодворцам, 5) рупташи (поповичи), 6) купцы и мещане, которые крепостные люди, и 7) евреи.

Не одни дворяне, но люди всех состояний и наций, исключая цыган и евреев, могут приобретать в Бессарабии земли и пользоваться ими на правах помещиков. Обязанности же царан, свободных хлебопашцев, обрабатывающих сии земли, к владельцам оных узаконениями весьма ограничены.

Если преимущества дворян в Бессарабии не столь велики, как в других частях Российского государства, то число их и права на сие достоинство также весьма маловажны. Только семь или восемь фамилий, и именно: Стурдзы, Бальши, Россеты, Доничи, Крупенские, Палладио, Катаржи и Рышкано происходят от молдавских бояр. Все же прочие, коих число полагают до восьмидесяти, были слугами бояр до последней войны между Россией и Турцией. В сие время пристали они к нашей армии, приняли разные должности, были комиссионерами, поставщиками, подрядчиками, шпионами и факторами, разными способами составили себе довольно значительные капиталы, выпросили себе чины и, наконец, воспользовавшись протезмией или полуторагодовым сроком, данным для обмена или продажи имения в той земле, которую оставить подданные обеих держав намеревались, приобрели за бесценок хорошие имения по сю сторону Прута.

Букарестским трактатом Бессарабия присоединена была к России в несчастном, но славном 1812 году. Спасая независимость целого государства, правительству некогда было тогда думать об устройстве вновь приобретенного лоскута земли. Важнейшие происшествия наполнили три следующие года, и когда в 1816 году во всей Европе сделался мир, то вспомнили тогда и о Бессарабии. В сей области между тем беспорядок успел установиться. С начала управлял ею осьмидесятилетний, едва двигающийся старец Стурдза до тех пор, пока силы его не оставили. Преемником его был генерал Гартинг, который усердно принялся за исправление неустройств сего края и, имея весьма мало к тому средств, успел однако же ввести некоторый порядок в судах, учредить карантины, полицию, гошпиталь, острог, сделать нечто похожее на правление. К несчастью, подозрение в корыстолюбии лишило его доверенности Государя, а вскоре потом и места, им занимаемого. Генерал Бахметев, назначенный потом наместником, должен был все беспорядки исправить; но сей заслуженный воин, честный, добрый, а может быть и умный человек, вверился, как сказывают, недостойным любимцам, и надежды на лучшее состояние сей земли опять исчезли. При сем наместнике хотели существующему в Бессарабии беспорядку дать по крайней мере какую-нибудь форму, и сделан был проект образования области. Составление проекта поручено было г. Криницкому, правителю канцелярии наместника, им из Подольской губернии привезенному, человеку умному, но как видно не имеющему довольно способностей и познаний для труда такого рода; к тому же заметить должно, что ему велено было сделать оный на срок, и времени дано было весьма мало. Недостатки сего образования вероятно замечены были самим Государем, ибо ему угодно было одобрить только оный, но не утвердить, и подвергнуть испытанию. Опыт показал, кажется, еще более его несовершенства.

К нравственному злу присоединилось в конце 1819 года еще и физическое: моровая язва появилась в некоторых цынутах. Два сенатора, Хитров и князь Гагарин, путешествовали в сие время для обозрения соседственных губерний; хотя уже чума между тем и прекратилась, им велено было заглянуть в Бессарабию. Молдаване воспользовались сим случаем, чтобы обвинять начальника своего в злоупотреблениях. Жалобы их могли быть до некоторой степени основательны, но конечно генерал Бахметев был безвиннее тех людей, которые изъявили против него неудовольствие. Желания их исполнились: он должен был удалиться.

Бессарабия поручена была временному правлению генерала Инзова, главного попечителя колоний Южного края. Долговременная служба, редкая честность его и большая деятельность в малом кругу его прежних занятий обратили на него внимание Государя. Вскоре потом вверены ему были и три Новороссийские губернии. Такое бремя было гораздо выше сил его. Беспрестанно в трудах, беспрестанно в заботах, не мог он произвести ничего полезного; истощая время свое в разных мелочах, входя во всякие подробности, упущал он из виду все важные предметы. Ход дел останавливался, беспорядки возрастали, всё шло в совершенному расстройству. Такое положение не могло быть продолжительно, перемена делалась необходима и, невзирая на самолюбие, сродное всякому человеку, уверяют, что генерал Инзов сам в том сознавался. Назначили нового наместника, а прежний возвратился опять к мирным своим занятиям.

Деятельность, вовсе неизвестная жителям здешнего края, ознаменовала первые шаги нового начальства. Подобно электрическому удару поразила она иных, других оживила. Но какое рвение ко благу общему, какие усилия ему потребны, чтобы истребить вековое зло, чтобы исправить грубые нравы, дать понятие о чести людям, не подозревающим её существования, чтобы сотворить всё там, где ничего нет, одним словом сделать всё возможное добро сей несчастной, хотя изобильной земле? Беспорядки в ней бесчисленны. Постараемся означить главнейшие и указать потом, сколько понятия наши позволяют, на способы к их прекращению.

Следуя природному милосердию и здравой политике, Государь всем народам, покоренным его оружием, оставляет прежние законы и обычаи, все права и преимущества, коими пользовались они до завоевания. Нам казалось, что счастье сделаться подданными великого и доброго Государя, честь принадлежать к великому народу, более других в последнем столетии прославившемуся, и соединить судьбу свою с великими судьбами, кажется, Промыслом ему предназначенными, безопасность от вторжения неприятельского под защитою Великой Державы (ибо ни один сильный завоеватель с оружием в руках не ступал на священную землю Русскую, чтобы не понести за то жестокого наказания и не лишиться вскоре потом престола и жизни): всё сие должно бы быть достаточно, чтобы утешить их и вознаградить за перемену правительства слабого и иногда чуждого [48]. Но удержимся от рассуждений, не входящих в предмет наших замечаний.

Бессарабская область не только, в сходстве с Остзейскими провинциями и губерниями обратно от Польши к России присоединенными, состоит на особых правах, но подобно Царству Польскому и Великому Княжеству Финляндскому, имеет какое-то особое политическое существование. Она лежит между трех Империй, и от Австрии и Турции, равно как и от России, отделяется карантинными и таможенными линиями; но что более отличает ее от других наших владений: она имеет собственное свое высшее судилище. Сие судилище украшено великолепным титлом Верховного Совета; оно должно состоять из мужей опытнейших сего края. Сам наместник в нём председательствует, первые четыре чиновника области в нём заседают, приговоры его должны исполняться беспрекословно, не было на него апелляций и, решая по примеру парламентов прежних французских провинций, или лучше сказать, по примеру Молдавского и Валахского диванов, все дела гражданские, имеет он пред сими последними еще преимущество заведовать делами распорядительными, исполнительными, казенными и экономическими, также и апелляционными (гражданскими), уголовными и следственными; одним словом, соединяет в себе власть исполнительную, законодательную и судебную. Но как употребляет он сию власть, как оправдывает такую высокую доверенность и из каких людей состоит он, увидим мы ниже сего.