Филипп Вигель - Записки Филиппа Филипповича Вигеля. Части пятая — седьмая

В сие время, как обыкновенно бывает при великих политических переворотах, явились на сцену люди, весьма дотоле неизвестные. Первый них, Баданеско Россет, историческое лицо новейших времен Бессарабии, требует, чтобы описанию его посвятить хотя с полстраницы. Происходя от одной из первейших фамилий Молдавии, не любил он, говорят, так называемых полезных занятий и буйную молодость свою провел в веселии и удальстве. Презрение, оказываемое ему всеми дальними и близкими родственниками и вообще людьми одного с ним сословия, возмутило гордый дух его; он поклялся вечною ненавистью и мщением всем дворянам и в низком классе нашел довольно развратных людей, чтобы с ними разделять свои удовольствия. Когда все счастливые мошенники кинулись из Молдавии, чтобы населять и управлять Бессарабией, то перешел он Прут вслед за ними [51]. Но тут опять встретил он ненавистные имена Бальшев и Стурдзов и должен был скрываться в неизвестности до вышесказанного времени. Между тем с каждым днем приобретал он более народности (popularité): новым дворянам лестно было видеть посреди себя знатного молдавана и когда дело дошло до выборов 1818 года, то был он как с триумфом поднят и чуть не попал в предводители.

Сия эпоха будет незабвенна в летописях здешнего края. Обе партии явились в зале митрополитского дома, явились со страхом, с надеждой, досадой и желанием мести, приняли благословение архипастыря и учинили присягу, а потом отведены были в залу для выборов, в другом доме приготовленную. Тут были явления забавные и ужасные. Начались сильные прения, потом самые подлые ругательства, наконец дело дошло до драки и до кровопролития. Жизнь камергера Бальша и вице-губернатора Крупенского была в опасности: утверждают, что супруга последнего, видя угрожаемые дни его из ложи (tribune), в коей находилась, не могла удержаться от восклицания и упала в обморок. Героем сего дня был натурально Баланеско: высокий его рост, широкие плеча, зверский взгляд, громкий голос, страшные усы, длинная сабля при бедре его висящая и звание спатаря (меченосца), им напрокат взятое [52], всё приводило в трепет робкие сердца его противников и придавало новую смелость многочисленным его партизанам. Победа осталась за ними, дерзнувшие им сопротивляться вышли с окровавленными носом и подбитыми глазами, и по большинству голосов, друзья их заняли все места в области. Сим кончились первые дворянские выборы в Бессарабии.

Для сохранения некоторой благопристойности выбран в предводители дворянства старик Рышкано из хорошей фамилии; в депутаты же попали, исключая одного, всё люди низкого происхождения. Из них два главные, Прункул и Баланеско, соединили силы свои, дабы захватить всю власть в Совете и, следственно, все дела области, и успели в том: первый необыкновенною гибкостью, пронырством и знанием дел, а последний неслыханною дерзостью. Скоро пристал к ним Самфираки Рале, человек слабоумный и безо всяких правил, но пылкий и решительный и тем полезный их видам. Тогда сей триумвират всю Бессарабию заставил дрожать перед собою Четвертый депутат, Сандулави Феодосиу, подлец весьма обыкновенный, с почтением следовал издалека за образцами своими и разными плутнями старался им угождать. О пятом депутате мало известно; но он, видно, был тех же свойств.

Когда такого рода люди заняли важнейшие должности в области, то легко можно вообразить себе, кем наполнились другие присутственные места.

Скажем еще несколько слов о Баланеске Россете, чтобы после более о нём не говорить. Почитатели его видят в нём какого-то Мирабо, но возможно ли так обижать тень великого человека? «Всё обо мне сказано, — говорил он, — исключая того, чтобы я был дурак»; а Россета, по справедливости, называют все глупцом. Если Мирабо по безнравственности своей лишился уважения сограждан, то не был никогда жестоким кровопийцей; а сей варвар, называя всякую власть тираническою, сам потчивает ежедневно фалангами несчастных своих цыган, угнетает поселенных на земле его хлебопашцев и в Хотинском рае, недавно занимаемом турками, самих молдавских помещиков удивляет бесчеловечием и несправедливостью. Неоднократно нападал он на русских офицеров и всегда оставался победителем; в сих случаях не подвергался он большой опасности, ибо имеет силу Геркулесову, и кроме кулачных боев ни на какое другое единоборство не соглашается. Он хвастается везде, что бил русских офицеров, и он еще жив! Против двух наместников воевал он; но последний успел удалить его и от Совета, и от областного города, испросив на то Высочайшее повеление.

На вторых выборах в конце 1821 года соблюдаемо было гораздо более тишины и благопристойности, чем на первых. Генерал Инзов рассудил за благо лично на оных присутствовать и для предупреждения беспорядков придумал, под предлогом какого-то производимого по делам их следствия, удалить из залы собрания, трех мятежных предводителей, Баланеско, Самфираки и Сандулави. Они вздумали было сопротивляться, но до того их не допустили. Законно ли поступил генерал Инзов, сказать не смеем, но знаем, что он поступил справедливо. Искусный и сметливый Прункул, видя необходимость уступить силе, заблаговременно пристал к партии правительства и всемогущего тогда Крупенского и успел вторично быть выбран депутатом в Совет. Он не стал от того добросовестнее, во только на веки расстался с прежними своими сообщниками, которые доселе проклинают и поносят его.

Когда в 1818 году проект образования был одобрен, и много открылось новых должностей от выборов, надобно было озаботиться, чтоб было кем их заместить. Бывший тогда наместник Бахметев выдумал к тому очень хорошее средство: он приказал составить многочисленную дворянскую комиссию и всем имеющим право на сие достоинство явиться в нее с документами, а приватно поручил комиссии не быть слишком разборчивой и на сворую руку наделать побольше дворян. Она позволением сим умела воспользоваться существовала только 24 часа, но времени не потеряла: вдруг явилось 260 новых дворянских родов. Один предлагал своего кучера, и другой соглашался с условием, чтобы принять его повара; спорить и прекословить было некогда, ибо не дано было времени опомниться. После того было из кого выбирать!

Жалобы и неудовольствия, возникшие против такого странного и неслыханного способа к приобретению благородного звания, заставили впоследствии времени учредит новую комиссию, которой дано гораздо более времени и другие правила в руководство к рассмотрению прав на дворянское достоинство. Сим распоряжением обязана Бессарабия генералу Инзову. Но как этому человеку судьбой определено делать всё хорошее противозаконным образом, то вздумал он сам председательствовать в комиссии. Следствием трудов её было убавление числа Бессарабских дворян на целую треть, так что 170 фамилиям только предоставлено пользоваться сим правом. Теперь занимаются составлением родословной книги, и после отошлется она в герольдию, которая, невзирая на известную её снисходительность, едва ли еще не сбавит половины.