Евгений Шумигорский - Император Павел I. Жизнь и царствование

Просвещенный и добродетельный Монарх застав Свою Империю и Свои Собственные права в такой несообразности и неустройстве, начинает великое Свое служение немедленным ограждением общие безопасности посредством законов непреложных. В сем главном деле не должен Он из глаз выпускать двух уважений: первое, что государство Его требует немедленного врачевания от всех зол, приключаемых Ему злоупотреблением самовластия; второе, что государство Его ничем так скоро не может быть подвергнуто конечному разрушению, как есть ли вдруг и не приуготовя нацию, дать ей преимущества, коими наслаждаются благоучрежденные Европейские народы. При таковом соображении, каковы могут быть первые фундаментальные законы, прилагается при сем особенное начертание [29].

В заключение надлежит признать ту истину, что главнейшая наука правления состоит в том, чтоб уметь сделать людей способными жить под добрым правлением. На сие никакие именные указы не годятся. Узаконение быть добрыми не подходит ни под какую главу Устава о благочинии. Тщетно было бы вырезывать Его на досках и ставить на столы в Управах; буде не врезано оно в сердца, то все Управы будут плохо управляться. Чтоб устроить нравы, нет нужды ни в каких пышных и торжественных обрядах. Свойство истинного Величества есть то, чтоб наивеличайшие дела делать наипростейшим образом. Здравой рассудок и опыты всех веков показывают, что одно благонравие Государя образует благонравие народа. В Его руках пружина куда повернуть людей: к добродетели или пороку. Все на Него смотрят, и сияние, окружающее Государя, освещает Его с головы до ног всему народу. Ни малейшие Его движения ни от кого не скрываются, и таково есть счастливое или несчастное Царское состояние, что Он ни добродетелей, ни пороков Своих утаить не может. Он судит народ, а народ судит Его правосудие. Если ж надеется Он на развращение Своей нации столько, что думает обмануть ее ложною добродетелью, Сам сильно обманывается. — Чтоб казаться добрым Государем, необходимо надобно быть таким; ибо как люди порочны ни были б, но умы их никогда столько не испорчены, сколько их сердца, и мы видим, что те самые, кои меньше всего привязаны к добродетели, бывают часто величайшие знатоки в добродетелях. Быть узнану есть необходимая судьбина Государей, и достойный Государь ее не устрашается. Первое Его титло есть титло честного человека, а быть узнану есть наказание лицемера и истинная награда честного человека. Он, став узнан своею нациею, становится тотчас образцом Ее. Почтение Его к заслугам и летам бывает наистрожайшим запрещением всякой дерзости и нахальству. Государь, добрый муж, добрый отец, добрый хозяин, не говоря ни слова, устрояет во всех домах внутреннее спокойство, возбуждает чадолюбие, и самодержавнейшим образом запрещает каждому выходить из мер своего состояния. Кто не любит в Государе мудрого человека? а любимый Государь чего из подданных сделать не может? Оставя все тонкие разборы прав политических, вопросим себя чистосердечно: кто есть Самодержавнейший из всех на свете Государей? Душа и сердце возопиют единогласно: тот, кто более любим…

Прибавление к рассуждению, оставшемуся после смерти Министра Графа Панина, сочиненное Генералом Графом Паниным, о чем между ими рассуждалось иметь полезным для Российской Империи фундаментальные права, не переменяемые на все времена никакою властью.

О утверждении на все времена формы государственному правлению, признанной всем разумным светом для Монаршеского владения с фундаментальными, непременными законами.

О утверждении и о непременном всегда соблюдении без всякой прикосновенности, господствующей издревле и до ныне в Российской Империи Греко-Кафолической веры в точности настоящих церковных догматов.

О не исповедании Монархом Российским и Высокой Их Фамилии иной веры как Греко-Кафолической.

О не воспрещении и о дозволении прочим всякого звания верам уже утвердившимся, а не отпадающим сектам, иметь полную свободность веры свои во всей Империи содержать и богослужение отправлять по законам своим беспрепятственно.

О запрещении под неизбежною смертною казнью ни какой другой веры, кроме господствующей, принимать в России из одной веры в другую, да и господствующей в присоединении и к своей церкви силою ни кого не принуждать и не принимать.

О запрещении под наказанием за возмущение общего покоя ни в какой без изъятия вере не только не проповедывать в церквах ниже и не произносить ни в публичных, ни в тайных собраниях, ничего из одной веры против другой предосудительного и дерзновенного, а паче еще поносного и оклеветывающего.

О не раздроблении и о не разделении никакою самоизвольною властью Российской Империи, ни в наследства, ни в продажи, ни в мены, ни в заклады, ниже и ни под какими другими наименованиями или предлогами какого бы то роду и названия быть могло.

О утверждении Престолу Российскому единого права наследственного, не переменяемого никакою единою властью, с предпочтением мужской Персоны и колена пред женской.

О прохождении наследственного права к Престолу, при пресечениях, с одного лица и с одного колена на другие.

О узаконении лет возраста к получению наследственного над Империею Монаршеского владения и формы к торжественному оного восприятию.

О узаконении формы опекунского государственного правления при невозрастных летах, или при слабости законного Престолу Наследника, до вступления в оныя или по случаю слабости до исправления оного.

О узаконении государственной формы на случай несчастливого пересечения наследственных к Престолу колен: кому, как, из кого избирать и торжественно как оглашать и утверждать Монарха на Всероссийский Престол и последующего от Него Наследника ко обладанию Империею на фундаментальных правд.

О предположении из государственных доходов денежных непременных отделений, сходственных с достоинством и богатством Империи, при самом рождении не только Наследника Престола, да и при рождении из законного брака владеющего Монарха всякого дитяти как мужеского так и женского пола, в капиталы каждому, с раздачею оных на имя всякого дитяти в проценты, дабы с их капиталов процентами и ежегодным соразмерным прибавлением к капиталам, могли капиталы возрасти к приспению возраста каждого на достойное содержание по достоинству всякого, а Великие Княжны чтоб достойно могли капиталы свои понести за собою и в приданое.

О узаконении права наследственного на оные капиталы при несчастливых случаях пресечения чьей жизни.