Виктор Володин - Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов
- Название:Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Охотник
- Год:2014
- Город:Магадан
- ISBN:978-5-906641-08-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Володин - Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов краткое содержание
Эта книга — не просто мемуары геолога, это воспоминания, написанные языком, которому может позавидовать профессиональный литератор. Жизнь на Колыме предстает перед читателем в многообразии геологического жития, в непростых человеческих взаимоотношениях, в деталях быта, в постоянном напряжении от существования в состоянии необъявленной войны с заключенными, в ежедневном преодолении… Десятки геологов: Борис Флеров, Валентин Цареградский, Алексей Васьковский, Сергей Смирнов, Евгений Машко, Израиль Драбкин, Николай Аникеев, Владимир Титов… горняки, прорабы, руководители и рабочие предстают перед нами в этой книге. И образы эти реальны, наделены человеческими чертами, ясны характеры этих людей, мотивы их поступков…
Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
К сожалению, нам с братом не удалось наблюдать за интересным зрелищем охоты на вора, потому что собаковод сразу же, как собака пошла по следу, сказал, что мы должны уйти, чтобы не мешать ему. Пришлось так и сделать — уйти домой и там дождаться собаковода с солдатом, которые на обратном пути зашли за мной, чтобы я сейчас же пошел с ними в райотдел и там, выполнив какие-то формальности, получил свой бумажник, который нашла собака. Она повела по следу за соседний с нашим дом шоферов, куда забежал вор, чтобы обшарить карманы своей добычи. Здесь, в снегу, в стороне от человеческих следов собака подняла бумажник, который вор только осмотрел и бросил, не тронув документов и не найдя денег.
Потом собака вывела опять на Горняцкую улицу, повела дальше по ней прямо к котельной электростанции и дальше внутрь котельной, где у стены лежал, притворяясь спящим, какой-то человек. Собака бросилась прямо на него, не обращая никакого внимания на трех других, находившихся там же людей.
Этого человека, который, конечно, и был вором, солдаты взяли с собой и вели под эскортом собаки, неотступно следовавшей за ним. Брюки мои, несомненно, сгорели ярким пламенем в топке котла, когда вор, должно быть, наблюдавший за подступами к котельной со стороны центра поселка, увидел еще издали приближавшихся солдат с собакой, быстро вбежал в котельную и, бросив мои штаны в топку, улегся под стенкой. Это, несомненно, было так, потому что в противном случае собака нашла бы их. Должно быть, он и в котельную побежал именно затем, чтобы было где уничтожить их, если придут с собакой.
По этому поводу сильно веселился А. С. Красильников, находя что-то смешное в том, что у человека украли его единственные новые брюки. Смешно ему было почему-то именно то, что я лишился их ночью.
Американские подарки
В конце войны, но еще при жизни президента Рузвельта в Соединенных Штатах Америки среди населения производили сбор подержанной поношенной одежды для граждан нашей страны. Из этих вещей довольно много было завезено и на Колыму. Распределялись эти вещи, среди которых были предметы, в различной степени изношенные, но большей частью мало или сравнительно мало поношенные, бесплатно. Это разжигало алчность особенно среди жен всевозможных начальников. Среди них возникало даже своего рода соревнование. Пользуясь своим привилегированным положением, они проникали на склады, рылись в кучах ношеного американского тряпья, стараясь отыскать что-нибудь подороже, получше, покрасивее, поновее. Было стыдно за этих отнюдь не бедных и ни в чем не нуждающихся людей, которые проявляли такую падкость на дармовщину.
Наше бывшее районное геолого-разведочное управление, которое после слияния с Тенькинским горнопромышленным управлением не претерпело никакого сокращения или преобразования, а просто стало именоваться службой, а года через два или три — отделом, было «пасынком» в горном управлении, и поэтому оно было последним и при дележе американских подарков. В частности, нам, начальникам партий, вообще ничего не дарили, учитывая то, что мы уже получили по отрезу шинельного сукна. Но я совсем не чувствовал себя обиженным в связи с этим, так же как не обиделся и годом раньше, когда некоторым из нас выдали (за деньги) какие-то старомодные длинные черные американские пальто из какого-то казавшегося особенно «добротным» драпа или кастора (от искаженного имени — американского актера, танцора, хореографа и певца, Фреда Астера (1899–1987), фильмы сучастием которого с успехом шли тогда в СССР. — Ред.), а мне такой вещи не досталось. Но я и тогда не унизился до того, чтобы ходить к начальнику и просить о чем-то.
Только Воля получил еще довольно новый серый суконный пиджак с круглыми шарообразными пуговицами, обшитыми кожей, и дочки его тоже получили ситцевые платья.
Американское снабжение
Вскоре после начала войны на Колыму стало поступать продовольствие из Америки, а потом мы и полностью перешли на американское снабжение, которое поступало в Магадан бесперебойно и в достаточном количестве, вполне обеспечивающем потребности. Поэтому никогда у нас не было никаких перебоев в выдаче нам продуктов по карточкам. Качество продуктов почти никогда не вызывало никаких нареканий. Лишь раза два всего в поле нам попадалось прогорклое и частично даже покрывшееся плесенью расфасованное по 1 английскому фунту сливочное масло. Но мы ели и его, обрезая лишь наружные части брусков, в которых была плесень. Все же другие продукты всегда были свежие и вполне доброкачественные.
Мука была только белая, пшеничная в небольших мешках по 100 английских фунтов (43,4 кг). Мясные продукты были представлены всегда консервами: тушеной свининой или, как они назывались в составленных на русском языке этикетках: свиной тушенкой и колбасой, напоминающей, пожалуй, чайную, тоже в банках. Другие мясные продукты, в частности бекон и сосиски, были редки и до нас никогда не доходили. То же можно сказать и об индюшатине.
Некоторые продукты были даже лучше, чем наши советские. Например, изюм или кишмиш были не грязными с песком и пылью, высушенными где-то на солнце и сваленными в большие мешки, а всегда мытыми, чистыми, высушенными, вероятно, в духовых шкафах и расфасованными в небольшие плоские ящички, кажется, фунтов по десять. Очень хорош был и сушеный лук, расфасованный фунтов по 5 в больших жестяных банках с откачанным воздухом. Он был очень сухой и хрустел на зубах, когда его пробовали из только что открытой банки, но быстро увлажнялся на воздухе и становился мягким, обнаруживая свою гигроскопичность.
Почему-то очень мало было овощей: моркови, свеклы, капусты, запаянных в жестяных банках. Совсем не было картофеля. О сахаре почему-то говорили, что он не столь сладок, как наш советский… Чай в жестяных банках был довольно высокого качества.
Промтовары почему-то завозились в весьма ограниченном ассортименте и количестве. Кроме уже упоминавшихся черных длиннополых пальто, пролежавших на каких-то складах несколько десятилетий, брезентово-суконной робы лесорубов, шинельного сукна завозили еще костюмы из искусственного меха, крытые плотной ветрозащитной хлопчатобумажной тканью, цвета хаки, состоявшие из коротких курточек на застежке-молнии с резинкой-поясом, большим воротником, превращавшимся при помощи застежки-молнии в капюшон, и с трикотажными шерстяными манжетами, таких же брюк из искусственного меха, крытого той же тканью, и таких же жилеток, тоже на молниях, но ничем не крытых.
Несмотря на солидный «меховой» вид этих костюмов, они были совсем не теплые. Я однажды еле досидел до конца своего дежурства, продолжавшегося 15 часов, то есть с 6 часов вечера до 9 часов утра, причем не где-нибудь на морозе на улице, а в довольно холодном, плохо отапливаемом помещении, а на мне был весь этот костюм в полном сборе. У меня с тех пор осталось убеждение, что это мишура, подделка, рассчитанная на простаков. Нужной вещью, завозимой в очень малом количестве, были робы — спецодежда, состоявшая из курток и брюк со множеством карманов, которых насчитывалось 18 штук в каждом костюме. Они были сшиты из не особенно добротной ткани, напоминающей нетолстый брезент и выкрашенной в темно-синий цвет. ( Речь идет о джинсовой ткани, которая, в частности, поставлялась и на швейные фабрики Дальстроя, из нее шили спецодежду и верхнюю часть специальных валенок. — Ред .) Сшиты они были почему-то белыми или красными нитками, но очень добросовестно, в три шва, идущих параллельно. Карманы были накладные и внутренние в брюках, сшиты из мягкой, белой, но очень прочной ткани. В них свободно можно было носить камни, и они от этого совсем не портились, а оставались целыми, даже когда уже изнашивались до дыр и брюки, и куртка. Сделана эта спецодежда была исключительно хорошо, и с ней ни в какое сравнение не шла наша брезентовая, из грубого, стоящего коробом материала с тремя накладными карманами — двумя на куртке и одним на брюках. Прямому своему назначению эти карманы служить не могли, и для чего они делались, было непонятно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: