Михаил Пашкевич - Афганистан: война глазами комбата

Дорого обошлась мятежникам попытка блокировать нашу заставу. В этом бою они потеряли около пятидесяти человек убитыми и большое количество ранеными. Однако и нам этот поход достался большой кровью: кроме подбитой техники мы потеряли шесть человек убитыми и восемнадцать человек получили ранения.

На юге, да еще в горной стране, темнота наступает почти моментально. Вот только что солнце висело над горой, а через полчаса оно уже опустилось за гору. Наступила ночь. Так закончился еще один день войны. К сожалению, не последний.

Капитан Андрей Григорьевич Майоров добровольно написал рапорт с просьбой отправить его служить в 40-ю армию. Более пяти лет прослужив в разведывательных подразделениях, он спал и видел, как будет служить в разведке. Но то ли это ирония судьбы, то ли доброе отношение судьбы ко 2-й роте батальона охраны, его назначили командиром этой роты.

Сильно огорченный, но не потерявший надежду вернуться в разведку, Майоров принял роту. Больше всего его угнетало название: батальон охраны. С этим названием у него ассоциировалась спокойная, размеренная жизнь, без неожиданностей и опасностей. Как раз все противоположное тому, о чем он мечтал, добровольно подавая рапорт. Обидно — ведь он же профессиональный войсковой разведчик.

Настроение Майорова нисколько не улучшилось, когда его, уставшего с дороги, привезли на сторожевую заставу — глиняную крепость с толстыми высокими стенами, с такими же глиняными постройками внутри. Старшина роты, проявив заботу о новом командире, принес ему новое х/б. Майоров, достав из чемодана походный утюг, начал искать, куда же его подключить. Находившиеся рядом офицеры смотрели на него с усмешкой, и тут до ротного дошло, что электричества в этих краях нет. Лишь теперь ему стало понятно, почему стоят керосиновые лампы, а кое-где обыкновенные консервные банки, наполненные маслом.

Ночью Майоров проснулся от резкого звука. Оглядевшись, увидел, как в полной темноте в разные стороны разбегаются по заставе вооруженные люди. На центральной наблюдательной вышке уже находился командир минометной батареи, «старожил» Афганистана, капитан В.Н. Чирков, подававший короткие команды двум минометным расчетам. Где-то на крыше резко и отрывисто ударил АГС. Со стороны развалин кишлака, находившегося на противоположной стороне канала, в пятистах метрах от заставы, били минометы противника… Через пятнадцать минут обстрел прекратился.

— Ну что, Андрей, пойдем спать. На сегодня они нашу боевую готовность проверили. До утра можно быть спокойным.

Уснуть в эту ночь Андрею Майорову не удалось.

Обязательным элементом жизни всякой сторожевой заставы была проверка дороги, обнаружение и уничтожение мин. Мины ставились самые разные, и, надо заметить, очень мастерски. Главным способом их обнаружения являлось наблюдение за мельчайшими изменениями на дороге. Каждый вечер специально обученные внештатные саперы перед самым заходом солнца проезжали на БТР по маршруту и внимательно его осматривали. На маршруте движения категорически запрещалось выбрасывать какие-либо предметы. БТР оставлял на пыльной дороге последний, закрывающий все остальное след — своего рода пограничную контрольно-следовую полосу. Утром с восходом солнца саперы под прикрытием БТР пешком преодолевали весь маршрут, внимательно его осматривая. И, обнаружив всякие, даже самые незначительные, изменения, тщательно осматривали подозрительный район. Найденную мину уничтожали накладным зарядом. Работа эта была далеко не безопасной. За три месяца пребывания в роте нового командира таким образом было уничтожено четыре мины.

То раннее утро ничем не отличалось от всех других. Все шло своим чередом. Саперы проверяли дорогу и находились уже метрах в трехстах от заставы. За ними в 30 метрах медленно следовал БТР прикрытия. Вдруг из-за дувала слева, метров со ста пятидесяти, выстрелил гранатомет и одновременно раздались автоматные очереди. Граната упала возле колеса БТР, подняв клубы пыли и дыма.

Отделение саперов рассредоточилось и залегло. Осмотрелись. Открыли ответный огонь. Со стороны заставы на помощь уже спешил второй БТР. Раздались первые выстрелы дежурного миномета. При подходе к саперам БТР резко затормозил, прикрывая бортом лежащих в канаве солдат. Андрей Майоров вылез из БТР, по броне застучали пули. Скатившись в пыль, он подполз к ближайшему саперу.

— Живой?

— Живой! — произнес тот.

Выпустив несколько гранат, противник прекратил обстрел. И только тут один из солдат обратил внимание, что рукав гимнастерки и карман на груди у командира роты порваны. Пулей чуть царапнуло руку и сильно порвало партийный билет. (Партийный билет капитана А.Г. Майорова хранится в фондах Музея Вооруженных Сил СССР.)

Постоянные заботы командира роты о личном составе, несущем службу на шести сторожевых заставах, обстрелы, минирование дорог, подрывы техники, занятия и многое другое не оставляли времени для отвлеченных раздумий. Но тем не менее нет-нет да и возникала у Майорова мысль: «А ведь я — разведчик». Решение пришло с появлением в роте нового заместителя командира лейтенанта Виктора Полякова. Хорошо физически развитый, стройный, с решительным взглядом, он смотрел на командира роты, как на бога, готовый выполнить любое его приказание. Так же, как Майоров, мечтал о настоящем мужском деле.

Предупредив командира батареи о своем намерении и дождавшись лунной ночи, они отправились в Калайи-Биланд. Пригибаясь за дувалами, кустами винограда, прикрывая друг друга, достаточно быстро добрались до мостика через канал. Затаились. Долго вслушивались в шорохи на противоположном берегу. Ничего подозрительного не обнаружив, Майоров быстро и бесшумно пополз на мостик. Преодолев его, затаился в кустах. Затем сюда перебрался и Поляков. Поочередно прикрывая друг друга, они достигли развалин кишлака. Передохнули. Майоров первым пробрался в дыру в дувале, за ним Поляков. Прямо перед ними, метрах в пятидесяти, на крыше разрушенного строения вырисовывались две фигуры.

Встреча была неожиданной и нежелательной для наших разведчиков. Они замерли в тени дувала. Двое в длинных национальных рубашках продолжали вести наблюдение. В руках одного из них хорошо различался на фоне неба гранатомет. После того как прошла оторопь, Майоров подал знак на отход. Преодолев весь путь обратно до канала, разведчики перебрались через мостик. Поляков подал условный сигнал. По развалинам кишлака Килайи-Биланд ударили два миномета.

Младший сержант Олег Молоковский попал в роту капитана Майорова волей судьбы после окончания учебного подразделения. Первые месяцы он, как и все молодые сержанты, больше смотрел по сторонам и работал сам, чем командовал своими подчиненными. Отличительной чертой молодого сержанта было стремление все выполнить именно так, как учил командир роты. А Майоров учил своих подчиненных воевать, причем воевать грамотно, умело. Учил элементам рукопашного боя, скрытного и быстрого передвижения, знанию в совершенстве не только своего личного оружия, но и всего того, которое находилось на заставе. Учил оказывать первую помощь раненым и многому другому, очень нужному и важному.