Иван Травкин - Всем смертям назло

К началу мая Нева полностью освободилась ото льда. Мы приступили к последнему испытанию — к отработке срочного погружения.

Срочное погружение — один из сложнейших и важнейших маневров подводной лодки. Обнаружив противника, мы должны в считанные секунды увести свой корабль с поверхности моря на глубину От того, насколько быстро и безотказно осуществляется этот маневр, зависит прежде всего скрытность плавания подводной лодки. А скрытность плавания — основное тактическое преимущество подводного корабля. Чтобы лодка могла быстро погрузиться (и при этом не проскочить заданной глубины), она должна иметь совершенную конструкцию корпуса и механизмов, а каждый человек на лодке обязан уметь в любую минуту безупречно, четко, быстро и безошибочно выполнить все, что ему положено.

Впервые в истории Балтийского флота маневр срочного погружения подводникам приходилось осваивать на Неве. А условия здесь явно не подходящие: малые глубины и вдобавок быстрое течение. Не доглядишь, и лодка ударится о грунт, что грозит серьезными повреждениями.

Но как ни тяжелы были условия учебы, первая группа подводных лодок нашего соединения успешно выдержала все испытания и ее признали готовой к выполнению боевых заданий. В эту группу вошли «Щ-304» (командир капитан 3 ранга Я. П. Афанасьев), «Щ-317» (капитан-лейтенант Н. К. Мохов), «Щ-320» (капитан 3 ранга И. М. Вишневский), «Щ-406» (капитан-лейтенант Е. Я. Осипов), «С-7» (капитан-лейтенант С. П. Лисин) и наша «Щ-303».

Итак, скоро в море! Мы радуемся этому, хотя знаем, какие трудности и опасности нас ожидают.

Чтобы выйти в открытое море, нам надо форсировать Финский залив. Он узок — местами его ширина составляет всего двадцать миль (37 километров); мелок — глубины его не превышают шестидесяти метров, много банок, мелей, островов. Залив длинный — почти двести миль, и оба его берега заняты противником, который постарался до предела насытить водное пространство самыми различными противолодочными силами и средствами. Основу противолодочной обороны противника в Финском заливе составляют гогландская и наргенская позиции, являющиеся сплошным минным заслоном, который протянулся от северного до южного берега. Мины располагаются слоями, перекрывая залив на всю его глубину. Верхний ярус — гальвано-ударные мины — преграждает путь подводным лодкам в надводном положении. Средний ярус — антенные мины, взрывающиеся не только при непосредственном столкновении лодки с ними, но и в том случае, если она только коснется антенны — троса, удерживающего мину Чтобы подводные лодки не могли преодолеть рубеж, как говорится, ползком, на брюхе, под первыми двумя ярусами располагается третий — дно залива усеяно магнитными и акустическими неконтактными минами, взрыватели которых реагируют на магнитное поле лодки или на шум ее винтов. Фарватеры и узкие участки залива враг перегородил противолодочными сетями.

И все эти рубежи охраняются кораблями, катерами, подводными лодками. Словом, противник сделал все возможное, чтобы запереть советских подводников в Кронштадте и устье Невы. Фашистское командование хвастливо заявило на весь мир, что ни одна советская лодка не выйдет в Балтийское море.

Что ж, с точки зрения обычных представлений о возможностях подводных лодок тех лет враг действительно предусмотрел все необходимое, чтобы обезопасить свои морские перевозки. Не предусмотрели гитлеровцы только одного — высоких моральных и боевых качеств советских моряков, их горячей любви к своей социалистической Родине, во имя которой наши люди готовы на любой подвиг.

В голодную и холодную блокадную зиму, под снарядами и бомбами балтийские подводники снарядили к плаванию свои корабли, вдумчиво освоили опыт кампании 1941 года. Особое внимание при этом уделялось способам борьбы с минной опасностью.

Усеяв залив тысячами мин, противник все же не чувствовал себя спокойным. В мае 1942 года для гарантии он произвел массовую постановку неконтактных магнитных мин в Невской губе, на фарватерах и рейдах Кронштадта. В течение нескольких ночей вражеская авиация сбросила в районе Кронштадта около ста пятидесяти магнитных и акустических мин. И лишь отличная организация противоминной обороны базы позволила нашим подводным лодкам выйти в море в намеченные сроки. Специальные наблюдатели следили за каждым самолетом, засекали место падения каждой сброшенной им мины. А затем уже тральщики, работая днем и ночью под вражескими обстрелами и бомбежками, расчищали фарватеры.

25 мая в боевой поход отправилась первая подводная лодка. Это была «Щ-304». Интересна ее история. В те годы, когда Советская страна по зову Коммунистической партии приступила к строительству большого флота, над которым сразу же взял шефство неутомимый комсомол, поэт Владимир Маяковский обратился к комсомольцам столицы: давайте соберем деньги на подводную лодку. Молодые москвичи горячо откликнулись на призыв своего любимого поэта. Необходимые средства были собраны, лодка построена, и имя ей дали «Комсомолец», а первый экипаж ее целиком состоял из представителей столичной комсомольской организации.

«Комсомолец» — подводная лодка типа «Щ» — по своему проекту сродни нашему кораблю. Да и по возрасту они одногодки. Шло время, люди на лодке менялись, по энтузиазм, который принесли в ее отсеки первые комсомольцы, передавался, как эстафета. И все мы, провожая «Щ-304» в первый поход 1942 года, были уверены, что дружный экипаж во главе с командиром Яковом Павловичем Афанасьевым с честью справится с любым делом.

А задача нашим товарищам выпала нелегкая: разведать вражеские противолодочные рубежи, найти в них проходы, сообщить все эти данные в штаб бригады, а после этого занять боевую позицию в западной части Финского залива между меридианами Таллина и острова Осмуссар.

Испытания для моряков «Щ-304» начались сразу же при выходе из Невы. В мирное время путь из Ленинграда в Кронштадт, особенно в хорошую погоду, — чудесная морская прогулка. А в войну этот путь стал страшно трудным и опасным. Стоило кораблю показаться на фарватере, как на него обрушивался огонь вражеских батарей из района Петергофа. «Щ-304» миновала опасную зону довольно удачно. Правда, один снаряд разорвался всего в трех метрах от лодки. Вышел из строя компас, перебило антенну. Но корпус корабля остался невредим. В первых числах июня подводная лодка покинула Кронштадт и взяла курс на запад. Пока она прокладывала путь для наших кораблей, мы томились на Неве.

По вечерам «щукари» — командиры лодок типа «Щ» — собирались у кого-нибудь в каюте на «Полярной звезде», обсуждали дела фронтовые и свои собственные. Как-то сидели мы с Димой Ярошевичем у нашего товарища капитан-лейтенанта Исаака Кабо. Вдруг открывается дверь каюты и входит Евгений Яковлевич Осипов, не в меру серьезный, задумчивый.