Иван Шевцов - Орел смотрит на солнце

— Разумеется, только он, — Ленин!»

Ленин. Очень мало знал о нем Сыромолотов, когда клал первые мазки картины «Демонстрация». А, оказывается, Ленин руководил революцией 1905 года!

В августе 1914 года Сыромолотов слышит, что находящийся в эмиграции Ленин арестован австрийскими властями и посажен в тюрьму. Он видит, что это известие встревожило и опечалило Надю и ее друзей. Тревога передалась ему, Сыромолотову. Он пытается представить себе человека, который борется против войны и возглавляет молодые силы России — ее будущее. Образ Ленина у художника возникает в связи с картиной «Демонстрация». «Как будто где-то вдали, за рамкой картины, стоял этот направляющий, руководящий — вождь революционных сил, и от него исходил этот другой свет, отражающийся на лицах, охваченных экстазом. Он приоткрыл завесу в будущее, и свет хлынул именно оттуда, из-за этой завесы, из будущего, которое ему, Ленину, почему-то представлялось вполне ясным».

Вот каким виделся Сыромолотову Владимир Ильич Ленин даже тогда, когда он услыхал о нем едва ли не в первый раз и еще никогда не видал его портрета. «Ему самому странно было себе в этом признаться, но судьба Ленина, о котором он до этого дня почти совершенно ничего не знал, вдруг начала его беспокоить: может быть, и в самом деле такого видного русского революционера австрийцы будут держать в тюрьме до конца войны, чтобы выменять на него кого-нибудь из своих военнопленных?»

Этому эпизоду писатель посвятил маленькую повесть «Ленин в августе 1914 года», в которой удивительно задушевно и проникновенно нарисовал портрет Ленина-человека, великого и простого.

Однако все это было лишь началом работы писателя над образом руководителя и стратега преображения России. Роль Ленина должна была стать главной в двух центральных повестях эпопеи — «Приезд Ленина» и «Великий Октябрь».

С радостью и светлой надеждой встретил Сыромолотов в Симферополе весть о крушении монархии в феврале 1917 года. Эта весть совпала с окончанием работы над картиной «Штурм Зимнего». Радость художника оказалась неполной, потому что он понял, что совершилась буржуазная революция, что «штурм власти, которая не на месте», еще предстоит, «что власть по-прежнему держат в руках имущие классы, а не народ. Но скоро все переменится, поскольку произойдет новая революция, пролетарская… и что сделает ее Ленин».

И Сыромолотов с этим согласен. Он утвердительно отвечает сыну и невестке: «Именно Ленин… Но ведь он где? В эмиграции».

Ему, Сыромолотову, говорят, что Ленин уже приехал в Петроград. Художник воодушевился. «Ну вот… видите!.. — Алексей Фомич энергично заходил по комнате. — Видите!.. Он уже в Петрограде. Значит, там и начнется… новая революция… Теперь я знаю — моя картина нужна. Там, в Питере. Я ж говорил — не опоздала. Слышишь, Надя! В Петроград ехать! Не-мед-ленно!.. Там помещение ей найдется. Там помогут. Вот они — путиловцы помогут. — Он указал кивком на фигуры рабочих, изображенных на картине. — Помнишь Ивана Семеновича, Катю? С Путиловского завода? — Вопрос относился к Наде. — Они, наверное, будут на баррикадах. Да уж непременно. А где ж им быть, как не на баррикадах с Лениным во главе…»

Так заканчивается роман «Весна в Крыму», написанный Сергеем Николаевичем в год своей смерти. Дальше следовали бы «Приезд Ленина», Петербург, подготовка Октября и сам «Великий Октябрь».

Ленин приехал в Россию из-за границы. Сыромолотов из Крыма едет в Петроград. Ленин как магнит притягивает к себе большого русского художника. Надо полагать, что там и должна была (в повестях «Приезд Ленина» и «Великий Октябрь») произойти встреча Сыромолотова и Ливенцева с Лениным. Встреча была подготовлена всей логикой развития действия и характеров эпопеи.

Сложный и многогранный образ Алексея Фомича Сыромолотова Максим Горький назвал монументальным.

Картина «Штурм Зимнего» напоминает эпопею «Преображение России», а творческий путь и подвиг художника Сыромолотова похож на литературный подвиг Сергеева-Ценского.

В дни своего 80-летия, в 1955 году, у Сергея Николаевича было много встреч с читателями. Ценского вопросом о творческих планах не очень одолевали: одни знали, что он продолжает работать над эпопеей «Преображение России», другие, скептически настроенные, думали: какие там планы в 80 лет! Да, это возраст заслуженного отдыха. Но Сергей Николаевич об отдыхе и не Помышлял. Едва отгремели юбилейные литавры, как он сел за письменный стол. Работал над «Преображением» — в «послеюбилейное время» он написал «Ленин в августе 1914 года» и начал делать наброски повести «Свидание»; ежедневно вел «Дневник поэта».

Было много планов и замыслов, самых разнообразных. Он решил написать цикл исторических рассказов. Уже есть сюжеты некоторых из них: «Набег запорожцев на Крым», «Одна турецкая пуля» (о ранении Кутузова в битве с турками под Алуштой) и т. д. Хотел писать пьесу о Рылееве. Или вот короткая запись в тетради: «Очень бы хотелось написать повесть-поэму о Владимире Мономахе». И рядом сделаны первые наброски. Спустя некоторое время снова запись: «Роман «Владимир Мономах» придется совсем оставить. Просто он как-то ни к чему, — не к лицу мне и не по летам». Сергей Николаевич собирался писать статьи о Чехове, Тургеневе, Гончарове, Лескове. Кое-какая черновая работа над статьями была проделана.

Почему именно об этих писателях и что это должны были быть за статьи? Сергей Николаевич считал, что наша литературная молодежь, да и писатели среднего и старшего поколения недостаточно освоили несметные богатства русской классической литературы. Он хотел в своих статьях показать Тургенева, Гончарова, Лескова и Чехова как художников слова; ранее уже были написаны статьи о Гоголе, Пушкине, Лермонтове.

Есть в тетради записи и о поэтах: «Хочется написать статью о стихах Фета, Майкова, Тютчева, Полонского».

Ценский от души радовался выступлению Михаила Александровича Шолохова на XX съезде партии, он торжествовал, будто Шолохов высказал и его мысли.

— Ах, какой молодчина Шолохов! — говорил Сергей Николаевич. — На самом деле, серая литература идет бурным потоком. Просто половодье. И если не соорудить какой-нибудь прочной плотины, может случиться потоп настоящий.

С радостью он встретил сообщение о решении создать Союз писателей РСФСР. По этому поводу в его тетрадях есть несколько записей. Вот одна из них: «Очень симпатичная статья Вас. Смирнова «Организация Союза писателей Российской Федерации» в № «Литературной газеты» от 3 сентября. Конечно, она написана сдержанно, но по существу. Объединяться русским писателям необходимо…»