Джек Фэруэдер - Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц

Адъютант Сикорского Стефан Замойский 4 января 1941 года составил одностраничную версию отчета, главным пунктом документа была просьба о бомбардировке лагеря. Замойский передал подготовленный отчет командующему бомбардировочной авиацией Ричарду Пирсу. Штаб-квартира Пирса располагалась в деревушке Уолтерс-Эш недалеко от города Хай-Уиком в Бакингемшире, на достаточно безопасном расстоянии от Лондона. Бомбардировки Лондона возобновились 29 декабря. Холодным ясным вечером взвыла сирена, и бомбы снова посыпались на город. Всего за три часа на столицу упали 22 000 бомб, в основном зажигательные, и в Лондоне начался второй Великий пожар [272].

Пирс анализировал действия Королевских ВВС, когда на его стол легло донесение Витольда. Черчилль считал стратегические бомбардировки Германии своим главным приоритетом, однако Королевским ВВС было трудно держать все время наготове свой небольшой парк бомбардировщиков, не говоря уже о том, чтобы наносить удары по всей территории Германии. В октябре у Англии было 290 исправных самолетов, но к концу ноября она потеряла почти треть из них. Причиной большинства происшествий были ошибки экипажей: пилоты были плохо обучены, на самолетах не хватало оборудования. Отсутствовали радары, и в условиях сильной облачности пилоты, отсчитав примерное время полета, просто открывали бомбовые люки. В результате большинство бомб падало очень далеко от цели. Один из экипажей попал в магнитную бурю и развернулся, сам того не подозревая. Вглядываясь в темноту в поисках ориентиров, они заметили реку, которую ошибочно приняли за Рейн, и свою цель — аэродром. Только по возвращении на базу они поняли, что все это время летали над Англией и сбросили бомбы на аэродром Королевских ВВС в Бассингборне в графстве Кембриджшир [273].

«Прискорбно», — сказал Черчилль, характеризуя боевые действия Королевских ВВС, и потребовал повысить результативность. Он поддерживал идею ответной атаки на немецкие города, но с условием, что она будет иметь хоть какой-то шанс на успех. В декабре Черчилль приказал провести первый такой налет на Мангейм. Однако Пирса и Чарльза Портала, начальника штаба ВВС, волновала этическая сторона атаки на мирных жителей. Они считали, что единственный способ вывести Германию из войны — нанести целенаправленный удар по ее военно-промышленному комплексу. Ориентируясь на сильно преувеличенные отчеты своих экипажей, Пирс думал, что их стратегия дает результаты, и как раз планировал крупную акцию по бомбардировке производства синтетического топлива в Германии. Именно в этот момент просьба Витольда легла на его стол [274].

Мысль о бомбардировке Аушвица показалась Пирсу интересной. Он понимал, что бомбардировка лагеря не имеет стратегического значения, и если решение об атаке на лагерь все-таки будет принято, то оно будет политическим. Расстояние от авиабазы Страдисхолл в Саффолке до лагеря и обратно превышало 2700 километров — до сих пор Королевские ВВС на такую дистанцию не летали. Теоретически эскадрилья из дюжины бомбардировщиков Веллингтона с дополнительными топливными баками могла достичь Аушвица. Каждый бомбардировщик мог бы нести на борту 450 килограммов боеприпасов — этого количества было бы достаточно, чтобы уничтожить лагерь или нанести ему серьезный ущерб. Поляки дали указания, как найти Аушвиц, но Пирс знал, что, даже если бомбардировщики ВВС до него доберутся, при таком ограниченном количестве бомб у них на борту шансы попасть по лагерю будут невелики [275].

Пирс 8 января направил эту просьбу Порталу в Лондон, в министерство авиации. Он писал, что миссия выполнима, но, учитывая все сложности операции, требуется одобрение министров. Пирс ничего не сообщил о тяжелом положении заключенных, и это неудивительно. В процессе передачи донесения в Лондон акцент был сделан на идее бомбардировки, тогда как описание ужасов концлагеря было сведено к одной строке. Вне контекста на просьбу Витольда уже никто не обратил внимания [276].

Ответ Портала был кратким и четким:

«Думаю, вы согласитесь, что, не беря в расчет какие-либо политические соображения, атака на польский концлагерь в Освенциме является нежелательной диверсией и вряд ли достигнет цели. Масса бомб, которые можно было бы доставить к цели на этом расстоянии при наличии ограниченных сил, не сможет нанести достаточный урон и едва ли позволит заключенным сбежать» [277].

Оценка Портала была точной, он даже немного преуменьшил сложность бомбардировки. Но он не смог понять, что атака на Аушвиц в 1940 году обратила бы внимание всего мира на ужасы лагеря и, даже если бы не принесла успеха, создала бы прецедент вмешательства с целью остановить преступления нацистов.

Чарльз Портал. Фото:

Юсуф Карш

Пирс не возражал против такого решения и передал Сикорскому ответ Портала. В письме от 15 января Пирс разъяснял Сикорскому все сложности этой миссии. «Подобные бомбардировки должны быть чрезвычайно точными, если мы не хотим больших жертв среди самих заключенных», написал он, добавив, что «такую точность нельзя гарантировать» [278].

Ответ Сикорского не задокументирован. Далтон, судя по всему, убедил Сикорского продолжать работу в этом направлении. Тем временем в западном высокогорье Шотландии УСО обучало польских эмигрантов разведывательной деятельности. Далтон планировал десантировать этих людей в Польше, снабдив радиопередатчиками, чтобы они установили связь с Варшавой и высылали разведданные в Великобританию. Для Сикорского это означало, что британцы согласны на дальнейшее сотрудничество и доверяют сведениям, которые предоставила к тому моменту его сеть [279].

Первые три парашютиста прибыли на авиабазу Страдисхолл в Саффолке вечером 15 февраля. Ночь была тихая, лишь тонкая полоса облаков плыла в вышине. Прогноз погоды для Польши обещал ясное небо. Разведчики были одеты в комбинезоны и перчатки по локоть. До места выброски под Варшавой было пять часов лёта. В рюкзаках парашютистов лежала гражданская одежда, сшитая по польской моде, немецкие сигареты и бритвы. У каждого в пуговице была спрятана таблетка с цианидом на случай захвата в плен. Еще 360 килограммов оборудования — четыре радиопередатчика и большое количество динамита — были сложены в специально сконструированные контейнеры, способные выдержать удар о землю без взрыва. Перед вылетом Сикорский сказал разведгруппе: «Вы авангард Польши. Вы должны показать миру, что даже сейчас, даже в нынешних обстоятельствах, в Польше можно приземлиться» [280].

Самолет Whitley MK1 покатился по взлетно-посадочной полосе, оторвался от нее и набрал высоту над Северным морем. Уже над континентом сквозь воздухозаборники самолета подул холодный ветер, и люди прижимались друг к другу, чтобы согреться. Было слишком холодно, чтобы спать, и трудно говорить при ревущих двигателях. Когда они пролетали над голландским побережьем, их обстреляли из зениток, а над Дюссельдорфом их поймали вражеские прожекторы, но противовоздушная оборона Германии была на тот момент примитивной и в большей части города электричество не отключалось. Около полуночи они заметили огни Берлина. Возле польской границы облака начали сгущаться. Пилот, капитан авиации Фрэнсис Кист, возможно из-за незнания маршрута, отклонился от курса и, когда увидел Татры, понял, что улетел дальше нужной отметки [281].