Джек Фэруэдер - Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц

Используя свои связи в отделе трудоустройства, Витольд договорился о переводе Стефана в Харменже. Параллельно Витольд продолжал собирать информацию о притоке в лагерь евреев. В апреле один из подпольщиков, Ян Карч, был отправлен в штрафной отряд в Биркенау. Ян смог зарегистрироваться в качестве пациента в лагерной больнице и через заключенных-электриков сообщил, что формирует ячейку Сопротивления [453].

В начале мая возле складов остановился состав из товарных вагонов, в которых обычно перевозили скот. Вагоны были заполнены евреями. Они выстроились в шеренги и зашагали к главному лагерю. Среди этой партии заключенных были мужчины, женщины и — впервые — дети. Лагерь снова закрыли, а Витольду и другим заключенным приказали лечь на пол. Но боксер Тедди спрятался в яслях у окна конюшни, выходившего на крематорий. Он видел, как во двор крематория вошла колонна примерно из шестисот евреев во главе с раввином в ермолке и талите {11} . Стоявший у ворот охранник-эсэсовец ударил раввина по лицу винтовкой так, что его кипа далеко отлетела. Люди вошли, и ворота закрылись [454].

На крыше крематория появился начальник гестапо, унтерштурмфюрер СС Максимилиан Грабнер, в прошлом полицейский из Вены. Его сопровождали несколько офицеров СС. Грабнер заговорил с толпой людей внизу. Неподалеку был припаркован грузовик. Гестаповец объявил людям, что им предстоит дезинфекция: «Нам не нужны эпидемии в лагере. Затем вас отведут в бараки и накормят горячим супом. Вы будете трудоустроены в соответствии с вашей специальностью» [455].

Максимилиан Грабнер. Ок. 1941 года.

Предоставлено Государственным музеем Аушвиц-Биркенау

— Кто вы по профессии? — спросил он одного мужчину. — Сапожник? Нам срочно нужны сапожники. После дезинфекции сразу подходите ко мне!

Через окрашенные синей краской двери крематория люди заходили внутрь. Вместе с ними в здание вошли эсэсовцы, шутя и подбадривая людей. Наконец помещение заполнили, и эсэсовцы выскользнули на улицу. Едва снаружи заперли дверь, людей охватила паника. Из отверстий в бетонной крыше послышались раздраженные, нервные голоса.

— Не ошпарьтесь, когда будете мыться! — крикнул Грабнер [456].

Крематорий в главном лагере. Тадеуш Ивашко. Послевоенные годы.

Предоставлено Государственным музеем Аушвиц-Биркенау

На крышу крематория поднялись эсэсовцы в противогазах. В руках они держали маленькие жестяные банки. Эсэсовцы открыли банки и встали рядом с отверстиями в крыше. Вероятно, кто-то внутри мельком заметил лицо в противогазе, потому что люди начали кричать [457].

Грабнер подал знак водителю грузовика, и тот включил двигатель и увеличил обороты, чтобы заглушить крики. Но их все равно было слышно. Грабнер отдал приказ, и эсэсовцы в противогазах высыпали содержимое банок в помещение.

Прошло несколько минут, и крики ослабли. Потом все стихло. Эсэсовцы включили вентилятор и открыли двери. Отряд евреев из штрафного блока начал отделять тела умерших друг от друга, чтобы приготовить их к сожжению. Эсэсовцы приказали снять с мертвых людей одежду и изъять все ценности. Одежду распихали в мешки, а ювелирные украшения, часы и наличные деньги сложили в ящик. После этого мертвым людям раскрывали рты и плоскогубцами вырывали золотые коронки и зубные протезы. Тела сложили в кучи, а помещение вымыли. Но слабый трупный запах не выветрился. Несколько дней спустя так же отравили другую партию мужчин, женщин и детей, а затем еще одну [458].

Так в Аушвице начались систематические массовые убийства евреев. Первых жертв свозили из окрестных городов. Похоже, нацистское руководство сделало Аушвиц элементом сети региональных конвейеров смерти, созданных в Польше той весной и предназначенных главным образом для евреев из Восточной Европы. Подробности этих казней Витольду сообщил Тедди и другие заключенные, работавшие у печей. Витольд понял, что массовые убийства — это новое страшное изобретение нацистов. Он думал, что советских пленных травили газом из-за нехватки в лагере места. Это предположение частично подтвердилось, когда в Биркенау построили новые бараки, после чего массовые отравления прекратились. Узнав о приказе эсэсовцев снять с трупов евреев одежду и забрать все ценные вещи, Витольд выдвинул новую версию: нацисты убивают евреев с целью грабежа [459].

В мае нацисты отравили газом почти десять тысяч евреев. Работники крематория едва справлялись. После нескольких отравлений печи перегрелись, и труба крематория начала трескаться. Густой дым заполнил здание, и эсэсовцам пришлось протянуть туда шланги, чтобы погасить пламя. Когда на место прибыла пожарная машина лагеря, печи полыхали. Пожарная команда поливала здание крематория водой, и в воздух поднимались огромные облака пара [460].

Заключенные надеялись, что треснувший дымоход положит конец массовым убийствам. Оставшиеся тела эсэсовцы закинули в грузовики и отвезли в лес возле Биркенау. В лесу трупы сбросили в гравийную яму рядом с карьерами, где закапывали советских пленных. Однако Витольд быстро сообразил, что отравления просто перенесли в более уединенное место. Электрик Хенрик рассказал о каком-то сооружении, подготовленном в лесу, — фермерском доме из красного кирпича, к которому подвели 220-вольтный электрический кабель из соседней деревни. Домик был маленький, а на участке не было ничего, кроме нескольких яблонь, которые только что зацвели. Эсэсовцы наняли немецких подрядчиков, чтобы заложить окна и укрепить двери и потолок. В начале мая туда прошли первые группы евреев и навсегда исчезли между соснами и березами.

Примерно тогда же Хенрик познакомился с несколькими евреями из специального отряда — так называемой зондеркоманды [461]. Этот отряд был создан для работы с новой газовой камерой. Членов отряда держали отдельно от всех, но они все-таки могли перекинуться парой слов с другими заключенными у водяных насосов. Члены зондеркоманды подтвердили, что евреев травят целыми семьями. Эсэсовцы усовершенствовали методику отравления: они заставляли жертв самостоятельно раздеваться перед входом в камеру. Зондеркоманда заводила семьи внутрь, а позже убирала скорченные трупы мужчин, женщин и детей. Потом люди из специального отряда проверяли зубы мертвецов в поисках золотых коронок и перевозили тела в карьеры [462].

В середине мая Витольд приступил к реализации плана побега Белецкого. К тому времени Стефан уже несколько недель работал в Харменже. Витольд попросил своего друга Винценты Гаврона бежать вместе с Белецким. Обаятельный и впечатлительный молодой художник чем-то напоминал Витольду его самого: Винценты со всей серьезностью воспринял приказ Витольда делиться с друзьями и музельманами едой и всегда поступал так с продуктами, которые получал за свои картины. Порой Витольду приходилось напоминать ему, что нужно думать и о себе. С тех пор как Винценты стал свидетелем расправы над женщинами-политзаключенными, он потерял волю к жизни. Однажды Витольд застал друга за подготовкой к самоубийству — тот собирался прыгнуть на электрический забор [463].