Валентин Рушкис - Высокий счет

— Как вы умудряетесь все это увязывать?

— Я не увязываю, а развязываю, когда узлы начинают затягиваться. Всю увязку должны были взять на себя электронно-вычислительные машины. Сейчас становится ясно, что именно наш вычислительный центр, электронный мозг, для которого до сих пор недостроено даже здание, следовало создавать в первую очередь: мощную вычислительную технику можно было использовать в помощь управлению строительством и с первых же дней эксплуатации завода. Возникающие тут задачи далеко не всегда посильны человеку. Ада теперь называет меня «и. о. электронного мозга». Ей легко шутить…

— Она без вас очень скучала… Понравилась вам Италия?

— Конечно! Все интересно, но самое сильное впечатление — первомайская демонстрация в Турине. Приходите, она у меня записана, как раз в конце апреля купил магнитофон. Первого Мая мы сидели в гостинице, страна чужая, капиталистическая, мы не выходили. А мимо окон шествие — шумное, яркое, с алыми флагами, так бы и выбежал, комок в горле! Встал у окна с магнитофоном, записывал музыку и шумы, сам комментировал — рассказывал, что вижу…

— Получилось?

— Ну, не Левитан и не Синявский, но что-то есть.

Нас догоняет велосипедист:

— Василий Артемович, не поступают хомутики для подвески выхлопной трубы — на складе нет нужной полоски. Конечно, их можно поставить и после…

— Нет! Выпускать только комплектные машины!

— Но тогда остановится конвейер! Полоски-то нет!

Майор молча отбирает велосипед, уже накручивая педали, кричит:

— Конвейер не останавливать! — и оборачивается ко мне: — В другой раз! Обязательно!

И я иду вдоль конвейера без провожатого: ведь многое я уже знаю. Давно проникся уважением к конвейеру с накопителями и, кажется, постиг его премудрости.

Представьте себе сто пятьдесят километров конвейеров, детали и узлы автомобиля, этими дорогами стекающиеся из цехов к линии главного сборочного, где логические элементы (их-то пока и нет!) управляют стрелками. «Запасные пути» конвейера — гигантские склады-«накопители» — заполнены запасом узлов чуть ли не на целую смену. Сто́ит детали замешкаться, датчики сообщают об этом электронному мозгу, и автоматика переведет стрелки — из накопителя точно в срок выйдет точно такая же запасная деталь.

Чудо крупного современного механизированного производства совершается на глазах. Стремительно снижаясь почти к уровню пола, на конвейер вплывает нарядный, но абсолютно пустой кузов автомобиля. Он еще не опустился, а к нему уже спешит парень баскетбольного роста — специально подобран, что ли, для работы «на высоте»? Подходит второй сборщик, третий, девушка, еще одна…

Безостановочно движется кузов, обрастая проводниками, гайками, детальками и деталищами. Одни сборщики медленно идут рядом с машиной, в руках у них — электроинструменты. Другие забираются внутрь, там тоже немало работы! Вот уже кузов покрыт изнутри клеем, вот появилась обивка, вот установлены сиденья…

И поразительно совмещение конвейеров — главного, здесь вновь приподнявшего автомобиль над землей, и нижнего, напольного, где по длинному вытянутому овалу рельсового пути ползут тележки, строго чередуя свой груз: мотор, задний мост, опять мотор… Когда две соседние тележки совмещаются с кузовом, плывущим над ними, нажим кнопок заставляет домкраты запрессовать в машину снизу разом и мотор, и задний мост. Остается только закрепить несколько гаек. Чуть дальше, преодолевая сопротивление пружин, сборщики несложным механизмом загоняют в автомобиль передние подвески, включают гайковерты…

Где-то в конце конвейера машина «приобретает» колеса, наконец, в бензобак вставляется шланг, колонка отмеряет литры бензина первой заправки.

И вот из-под пола вырастают стальные полосы дорожки. Автомобиль касается их колесами, встает на них, разжимаются оранжево-красные захваты. В кабину садится шофер-испытатель, рядом с ним — спасибо, разрешили! — сажусь и я. Очередной автомобиль «Жигули» своим ходом преодолевает «гребенку», где в жестокой тряске проверяются все крепления; встает над ямой — первый осмотр; катится в камеру испытательного стенда, где накручивает первые километры спидометра, не трогаясь с места: колеса бегут по поверхности больших стальных валов, крутящихся навстречу им. Потом — на простор, за ворота, поразмяться на ухабистой дороге в обход главного корпуса, промчаться полсотни километров по гладкой автостраде. Стрелка спидометра подбирается к цифре «сто».

Пока — сто. Гарантируемые сто сорок километров в час можно давать лишь после надежной обкатки. (Довелось мне прокатиться по шоссе и с такой скоростью: свидетельствую, та же самая плавность хода, такая, что диву даешься, когда семь километровых столбов проскакивают мимо тебя за три минуты.)

А пока — сто. Испытатель поворачивает «к дому», на завод, и теперь навстречу нам проносятся близнецы нашей новорожденной машины. Час назад все эти автомобили, которые пятьдесят шоферов-испытателей один за другим уводят с конвейера, были всего лишь разобщенными между собой деталями. Только час назад!

Здорово!

Майор катит на велосипеде в корпус вспомогательных цехов, КВЦ. Нет стальной полоски для хомутов, но есть лист, есть ножницы. Нарезать полосы, согнуть хомутики — дело нескольких минут, Майор даже сам включает ножницы; чтобы не тратить времени на объяснения, сам отрезает первую полоску… Только первую, потом его вежливо просят посторониться.

И вот Майор уже «транспортное средство»: три десятка хомутиков он везет в главный корпус на велосипеде. Распоряжение дано, заказ сделан, через полчаса будет доставлено сколько угодно таких пустяковых деталек. Но сейчас нужно успеть установить хомутики на выхлопные трубы всех автомобилей, идущих по конвейеру без них.

Успел! Два сборщика бегут ставить хомутики. Они идут против хода конвейера, медленно возвращаясь к своему рабочему месту.

Остановка главного конвейера предотвращена, и никому ни о чем не нужно докладывать, все обошлось благополучно. Теперь можно немного расслабиться, передохнуть. У селектора дежурит отличный инженер.

Что? Звонили из цеха сварки? Неполадки? Черт побери, никак за всем не уследить! Доехать на одной из только что собранных машин? Ладно, тут недалеко. Хорошо, что дирекция обеспечила диспетчерскую службу хоть велосипедами…

Майор крутит педали, мчится в сварочные цехи, недавно бывшие ему такими родными. Здесь, чуть позвякивая металлом, ползет по конвейеру «виноградная гроздь» (название эффектное, гроздь налицо, при чем тут виноград — никто не знает). В одну гроздь подвешены все детали, идущие на автомобильный кузов, продукция прессового корпуса. Возле главного кондуктора рабочие рассуют, поставят в отведенные для них места пол и потолок, все боковины, крылья — словом, весь комплект. Одно нажатие кнопки, и детали сварены между собой. Правда, это всего лишь прихватка, варить будут еще долго, каждый свое. Сварщики выстроились вдоль конвейера, то поднимающегося повыше — там ведут потолочные швы, — то вновь опускающегося к полу. И все же, хотя из главного кондуктора выходит нечто безглазое, без ног и без рук, это уже некое подобие автомобиля.