Валерий Солдатенко - Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

Однако реализация идеи образования союзного государства, как известно, в довольно непростой обстановке привела к острым коллизиям, столкновению различных подходов. Николай Скрыпник имел здесь свою четкую позицию и последовательно боролся за ее торжество. Если характеризовать ее предельно кратко, то она была очень близка, практически тождественна ленинской. Но заподозрить его в преклонении перед высоким авторитетом было бы неправомерно. Анализ произведений украинского деятеля послеоктябрьской поры убедительно свидетельствует, что эта позиция вырабатывалась и оформлялась им самостоятельно, вырастала, постепенно выкристаллизовывалась не из пропаганды чужих авторских взглядов, а из собственных убеждений, из опыта, знаний, которые он не уставал систематически пополнять. И как было показано выше, национальный вопрос, отдельные его аспекты – это была та сфера, где Скрыпник делал попытки поступать даже вопреки Ленину (принципы образования КП(б)У, первый съезд партии), а то и упрекать вождя партии за недостаточное внимание к национальным проблемам, отсутствие должной настойчивости в проведении партийных решений (ХХ съезд РКП(б)). И если в деле образования СССР скрыпниковская точка зрения совпадала с ленинской, то это просто был один и тот же результат, к которому приходили две незаурядные личности в процессе упорной теоретической работы. Стоит, пожалуй, обратить внимание на то, что перу Н. А. Скрыпника в период подготовки образования СССР принадлежит гораздо больше специальных работ и выступлений (некоторые довольно основательные, научно-аналитические) по межнациональным проблемам, чем перу В. И. Ленина. Учитывая всю относительность, условность количественных показателей и состояние здоровья вождя большевизма в это время, такое сравнение может показаться и некорректным, и малоубедительным. Но оправдывается оно не желанием любой ценой показать чье-то превосходство, а стремлением доказать, что именно собственное напряжение мысли, обдумывание одной из самых сложных человеческих проблем, публичная апробация теоретических достижений в этой сфере выкристаллизовывали точку зрения, с которой, как принято говорить, можно было идти и на плаху.

В концентрированном виде позиция Скрыпника была изложена в его речи на IV совещании ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик и областей по вопросам союзного строительства. Хотя к тому времени состоялся и I съезд Советов Союза ССР, и был подписан союзный договор, но становление государственного организма только начиналось, и дискуссии, предшествовавшие образованию СССР, продолжались, приобретали особую остроту по поводу ряда новых государственных процессов, таких как создание союзной конституции.

В своей речи Николай Алексеевич опроверг, прежде всего, те точки зрения на проблемы союзного строительства, которые были и весьма распространенными и, по его мнению, неверными, даже вредными. «Мы имеем перед собой два искажения, два уклона по вопросу о формах государственного строительства. Одна точка зрения – это великодержавный централизм, имеющий своей формой единую неделимую Россию, точка зрения, осужденная и пригвожденная к позорному столбу нашим XII партийным съездом, но все же, к сожалению, до сих пор имеющая своих сторонников в нашей партии. Нам придется выкорчевывать эту точку зрения, уничтожить ее, ибо до съезда она существовала, многие остались при этой точке зрения до сих пор. Надо не переставая отграничиваться от нее, ибо лозунг “единая неделимая республика” есть лишь сменовеховская модификация Деникинского лозунга “единой и неделимой России”. Эта точка зрения – не наша, а точка зрения крупной буржуазии. Мы с ней должны бороться, но мы равным образом должны бороться и с другой точкой зрения, которая представляет себе наш объединенный Союз Республик как какой-то конгломерат, где имеются национальные государственные единицы, в своей совокупности не имеющие единой государственной воли. И эта точка зрения конфедерации имеет еще многих и многих сторонников. Мы должны отграничиться от обоих уклонов» [351] Четвертое Совещание ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик и областей в Москве 9-12 июня 1923 г.: Стенографический отчет. М., 1923. С. 206. .

Возражая авторам обоих упомянутых позиций, среди них и Д. З. Мануильскому, усиленно ратовавшему за сталинский план «автономизации», подчеркнув, что предлагаемые ими варианты основываются на отживших научных представлениях, авторитетный партиец твердо заявил: «Мы не исходим из точки зрения ни единого государства, поглощающего объединяющиеся единицы, ни конфедерации, где союз не имеет своей воли. Наш Союз Социалистических] Республик имеет свою суверенную волю, наш союз не является простой согласительной камерой, где столковываются республики. Это есть единое суверенное государство, выступающее как единое целое. Это вовсе не означает, что в таком союзе уничтожается воля объединяющихся в них республик, что уничтожается суверенность объединяющихся в союз республик. Это не так. Мы строим свое государство таким образом, что свободные объединяющиеся республики остаются внутренне независимыми, вместе с тем передавая определенную долю своей суверенности своему Союзу Социалистических] Республик для экономической и политической борьбы вовне. Эта точка зрения находит, наконец, диалектическую линию, отмежевывающуюся и от конфедерации, и от единого неделимчества. Мы строим весьма сложное объединение, к которому нельзя подходить лишь со старыми формулами старого буржуазного государственного права» [352] Там же. .

Как видно из приведенных выдержек, ум Николая Алексеевича бился над тем, чтобы сложнейший вопрос строительства союзного пролетарского государства решать на должном, соответствующем уровне сложности. Он понимал, что простого решения проблемы здесь быть не может. В то же время два основополагающих момента, которыми он не мог пренебречь – интернационализм и суверенная воля каждого народа, моменты, которые он стремился органично совместить, – заставляли его выступать против уклонов к абсолютизации одного из них, приводили к выбору такого варианта механизма функционирования союзного государства, который был, бесспорно, сложнее, деликатнее, тоньше, и в конечном счете, думается, представлялся ему как безусловно перспективный, эффективный и одновременно национально-справедливый.

Нередко данное выступление украинского партийно-советского деятеля квалифицируют как акт борьбы за национальные права союзных республик, как протест против нарастающего великорусского шовинизма и сталинского авторитаризма, который начинал уже давать о себе знать. Думается, определенное рациональное зерно здесь, возможно, и есть, хотя в целом это, пожалуй, преувеличение, односторонний подход. Лейтмотив скрыпниковского выступления (и не только этого) – найти взвешенную равнодействующую двух тенденций – интернационально-общей и национально-особенной, отдельной. Вот слова самого Н. А. Скрыпника в доказательство такого вывода: «…Я считаю, что мы должны установить гарантии того, чтобы была единая воля в нашем Союзе; комиссия ЦК дала указания в этом направлении.