Валерий Солдатенко - Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

Итак, обособленность, самостоятельность украинской литературы Николай Скрыпник защищал просто-таки отчаянно. И здесь для него не было ни императивных директив, ни общепризнанных авторитетов, перед которыми он пасовал. Весьма показательно отношение к Максиму Горькому, творчество которого Николай Алексеевич высоко ценил, но вместе с тем некоторые антиукраинские высказывания не мог ему простить. В той же статье «Встреча» автор напомнил, как украинские литераторы обратились к автору романа «Мать» за разрешением на перевод произведения на украинский язык. Ответ из Соренто, где тогда находился М. Горький, просто ошеломил: «…Перевод этой повести на украинское наречие… не нужен…» Правофланговый советской культуры, оказывается, был удивлен поведением людей, которые «стремятся сделать наречие “языком”… и угнетают тех великороссов, которые очутились меньшинством в области этого наречия» [439] Цит. по: Кошелівець І. Указ. соч. С. 113. . То есть украинский нарком без тени пиетета и с высоким достоинством заявил: «Украинский читатель ценит М. Горького как писателя, украинский писатель радушно встречал в Харькове приезд Горького, хотя и надеялся, что М. Горький не только в частной беседе, но и в печати отречется от своих прежних заявлений (в начале 1926 г.), от которых несет навозным запахом русотяпства» [440] Там же. .

Статья «Встреча» была опубликована в один день – 7 февраля 1929 г. в харьковском «Коммунисте» и московских «Известиях». Однако «Известия» процитированные выше строки опустили, что вызвало мгновенный решительный протест Н. А. Скрыпника, помещенный через день, 9 февраля, в приложении к «Известиям» – издании «Литература и искусство».

Нарком просвещения Украины не только упорно защищал украинскую литературу, искусство, культуру именно как национальные феномены, но и энергично «продвигал» их в мир, в Европу. Здесь примеров, возможно, не так много, но они весьма показательны.

Во время путешествия во Францию осенью 1927 г. Николай Алексеевич жадно впитывал в себя новейшие достижения зарубежной, в первую очередь, разумеется, французской культуры, искренне жалел, как мало о них было известно в Украине, пытался завязать прочные отношения между Францией и Украиной. С удовольствием констатируя наличие в учебных заведениях украинских публикаций, он заявил: «Я… сделаю, как нарком просвещения, все от меня зависящее, чтобы в парижских библиотеках, в первую очередь в библиотеке Института славяноведения, образовались украинские отделы» [441] Українські вісті. Париж, 1927. 15 жовтня. . В разговорах с парижскими учеными советский нарком доказывал, что французам просто необходимо изучать украинский язык, без чего «ни один француз не сможет ничего делать в Украине».

После визита завязались отношения с французской стороной. Их результатом, по мнению Ильи Борщака, в частности, стало то, что «благодаря Скрыпнику и М. Яворскому Украинский отдел Института славяноведения при Парижском университете является сегодня (написано в 1950 г. – В. С.), несомненно, лучшим во всей Западной Европе» [442] Цит. по: Кошелівець І. Указ. соч. С. 227–228; Борщак І. Дві зустрічі // Україна. Париж, 1950. № 4. С. 257. .

После изложенного предпочтительнее всего дать возможность читателю самому делать выводы о зависимости Николая Скрыпника от партийных догматов и о его личной «пропитке» тем же догматизмом. Однако, чтобы автора этих строк не обвинили в стремлении уклониться от определенного ответа на им же поставленные вопросы, следует формулировать твердое, категорическое отрицание.

Догматиком, закоренелым доктринером Николай Алексеевич не был. И, собственно, именно потому, или в первую очередь потому, ему пришлось самому сводить счеты с жизнью – так как по догмам он никогда не жил, а когда его попытались силой заставить это сделать – другой формы протеста, выхода он не нашел!

ХХ век принес украинскому народу немало таких изменений, о которых долгие и долгие времена только мечталось. И мало кто из украинской элиты всерьез надеялся, что уже при его жизни можно будет приступить к практической реализации таких заветных идей, как соборность (единство) украинства, его земель. Однако растерзанный народ не терял веры в то, что рано или поздно эта мечта все равно воплотится в жизнь. А двое талантливых его сыновей, страстных патриотов из Приднепровья и Галиции – Н. И. Михновский и Ю. А. Бачинский еще на рубеже ХІХ и ХХ вв. конкретизировали видение нацией своего будущего в лапидарном лозунге «Украина от гор Кавказских по горы Карпатские». Этот лозунг в полной мере соответствовал научным данным о расселении этнических украинцев.

Возникновение в водовороте революции государственных образований на обломках Российской и Австро-Венгерской империй – Украинской Народной Республики и Западно-Украинской Народной Республики, их взаимное влечение к единению в 1919 г. не привели к вожделенному результату [443] См.: Курас І. Ф., Солдатенко В. Ф. Соборництво і регіоналізм в українському державотворенні (1917–1920 рр.). К., 2001. С. 65–202. . Более того – западные украинские земли волей победившей Антанты на Парижской мирной конференции были распылены между Польшей, Чехословакией и Румынией. С этим не могли согласиться ни украинцы в УССР, ни их этнические братья, которых судьба заставила жить в чужих странах. Поднимаясь на борьбу за свое социальное и национальное освобождение, украинцы Восточной Галиции, Закарпатья и Северной Буковины одним из главных стремлений постоянно считали соборность всех украинских земель.

Проблема объединения украинства никогда не выпадала из поля зрения Н. А. Скрыпника. Он систематически освещал ее в советской прессе, по разным поводам обращался к порабощенным отрядам нации, принимал непосредственное участие в деятельности коммунистических организаций западных регионов, определении ими стратегии и тактики борьбы за национальное и социальное освобождение.

Нарком УССР неоднократно направлял различные послания к закарпатским украинцам, пытался разобраться в развитии национального движения в регионе. Среди самых заметных его документов и акций «Письмо к закарпатским рабочим и крестьянам с Великой Украины», «Национальное возрождение в современных капиталистических государствах на примере Закарпатской Украины», «Победа Коммунистической партии Закарпатской Украины», «ЦК КПУ и национальный вопрос на Закарпатской Украине» [444] См.: Скрипник М. Статті й промови. Т. ІІ. Ч. 2. С. 167–216 и др. .

Еще пристальнее следил Николай Алексеевич за развитием событий за Збручем, беспощадно клеймил политику полонизации, окатоличивания, пацификации, осадничества, осуществлявшейся Польшей относительно украинцев, с крайней вспыльчивостью, непримиримой воинственностью вторгался в дискуссии, которые велись внутри Компартии Западной Украины, страстно доказывал свою правоту и энергично обличал действия тех, кого считал оппортунистами, отступниками от пролетарской, коммунистической, интернационалистской линии. Член Политбюро ЦК КП(б)У так часто обращался к вопросам внутренней эволюции в коммунистических организациях Западной Украины, раскола («разлома»), который там произошел (достаточно вспомнить хотя бы такие его работы, как «Итоги борьбы с национальной изменой», «Очередные задачи социалистического строительства и национальная политика на Советской Украине», выступления и доклады на III съезде КПЗУ, «За ленинизм в национальном вопросе», «Националистический уклон в КПЗУ», «От уклона к измене», доклад на пленуме ЦК и ЦКК КПУ 13 марта 1928 г., «За пролетарскую победу», ответ на приветствие делегатам Западной Украины и Закарпатской Украины на Х съезде КП(б)У и многие другие) [445] См.: Скрипник М. Статті й промови. Т. ІІ. Ч. 1. С. 217–264, 267–288; ч. 2. С. 73128 и др. , что, казалось, эти вопросы стали для него первостепенными и главными. Конечно, это было не так. Одно же из возможных объяснений заключается в том, что Николай Скрыпник постоянно настаивал на своеобразной логической связи между зарождением уклонов от коммунистической линии в национальном вопросе и их перерастанием в устойчивую тенденцию: Хвылевой – пробный камень; Шумский – оформленные взгляды; лидеры КПЗУ – националистический уклон, оппортунистическое, предательское течение [446] См., напр.: Там же. Ч. 1. С. 277–278. . Очевидно, с этой точки зрения оперирование термином «шумскизм» имело определенный смысл. Ведь речь шла уже не о позиции одной личности, а о линии целой группы руководящих деятелей КПЗУ, которые стали на почву соображений А. Я. Шумского, пытались выработать соответствующий партийный курс и сплотить вокруг себя широкую партийную общественность.