Валентина Краскова - Серые кардиналы Кремля

Таким образом, мы не только можем, но и должны предположить, что Сильвестр и его окружение появились рядом с царем вследствие тщательно спланированного и правильно осуществленного политического заговора. Использовав трагическую ситуацию с пожаром, они настроили народ против угнетателей Глинских, уничтожили своих политических оппонентов при помощи москвичей и взяли власть в свои руки.

Сильвестр и его «избранная рада» совершили настоящий переворот как в сознании самого государя, так и в жизни Московской державы в целом. В своей политике они не опирались исключительно на кружок бояр и временщиков, а приобщили к широкой общественной деятельности весь народ. «Царь, — говорит один из членов этой официально избранной рады, Курбский, — должен искать совета не только у своих советников, но у всенародных человеков». Несомненным прогрессивным достижением явилось возникновение в этот период нового, еще неизвестного отечественной истории общественно-политического органа. От имени царя был созван земский собор и земская дума из избранных людей Русской земли. В старину у каждого из племен существовало вече, и постоянные раздоры между удельными князьями не позволяли создать единое вече для всех русских земель. Теперь, когда много русских земель было собрано воедино, ситуация изменилась. Сама жизнь требовала возникновения подобного политического органа.

К сожалению, до нас не дошли сведения о том, из кого и каким образом выбирались депутаты в земский собор или земскую думу. Источники указывают, что произошло это в один из воскресных дней. После обедни царь с митрополитом и духовенством вышли на площадь. Иван Васильевич кланялся народу. Его речь была полна раскаяния: «Люди Божии, дарованные нам Богом! Умоляю вас, ради веры к Богу и любви к нам! Знаю, что уже нельзя исправить тех обид и разорений, которые вы понесли во время моей юности, и пустоты, и беспомощества моего от неправедных властей, неправосудия, лихоимства и сребролюбия; но умоляю вас, оставьте друг к другу вражды и взаимные неудовольствия, кроме самых больших дел; а в этом, как и во всем прочем, я вам буду, как есть моя обязанность, судьею и обороною».

Он пожаловал в окольничие Адашева и повелел ему принимать и рассматривать челобитные, судить честно и справедливо: «Не бойся сильных и славных, насилующих бедняков и погубляющих немощных. Не верь и ложным слезам бедного, который напрасно клевещет на богатого. Все рассматривай с испытанием и доноси мне истину». Тогда же были избраны и «судьи правдивые», которые позже составили Судебник — собрание светских законоположений, Стоглав — свод церковных правил, и уставные грамоты.

Появление этих документов было вызвано насущной потребностью защитить народ от произвола правителей и судей. Однако положения, освещенные в них, указывают на развитие двоевластия и двоесудия в московской державе. Государство и земщина здесь выступают как две противоположные силы и действуют иногда согласованно, но порой их цели и средства несколько разнятся. И в предыдущие времена, и в последующие такая ситуация прослеживается во внутренней политике Москвы, но она наиболее явственно проявляется в тот период, когда Иван Грозный находился под влиянием Сильвестра и Адашева. Отсюда очевидно, что политика «избранной рады» была направлена прежде всего на то, чтобы разделить исполнительную и законодательную ветви власти, сделать саму власть более демократичной и приучить народ к самостоятельности.

Обратимся к реально существовавшему положению вещей, чтобы увидеть перемены, которые произошли с приходом нового правительства. Государственное правосудие и управление сосредотачивалось в столице, где существовали чети или приказы, к которым приписывались русские земли. В них судили бояре и окольничие. Дьяки вели дела, а под их началом состояли подьячие. В областях осуществлялось судебное и административное деление на города и волости. В городах создавалось особое посадское управление. Город и волости составляли уезд, разделявшийся на станы. Уезд заменил старинное понятие о земле: как прежде городу нельзя было обходиться без земли, так теперь городу нельзя было существовать без уезда; по выражению одного акта XVI века, подобно тому, как деревне нельзя быть без полей и угодьев. В городах и волостях управляли наместники и волостели, которые могли быть и с боярским судом (с правом судить подведомственных им людей) или без боярского суда. Они получали города и волости себе «в кормление», т. е. в пользование. Суд являлся для них доходной статьей, но фактически это был доход государя, который передавал его своим слугам вместо жалованья за службу. Туда, где они сами не могли управлять, посылались помощники.

В суде наместников участвовали дьяки и различные судебные приставы: приветчики (взыскатели), доводчики (звавшие к суду, а также производившие следствие), приставы (охранники) и надельщики (гонцы, посылаемые с разными поручениями).

Одновременно с этим государственным судебным механизмом существовал и другой — выборный, народный. Его представителями в городах были городовые приказчики и дворские, а в волостях — старосты и целовальники. Среди старост выделялись: полицейские и выборные судебные. Население было поделено на сотни и десятки и выбирало себе блюстителей порядка — старост, сотских и десятских. Старосты и целовальники, которые должны были сидеть на судах наместников и волостелей, выбирались волостями или же вместе с ними и теми городами, где не было дворского. Всякое судопроизводство велось в двух экземплярах, которые при необходимости сверялись на тождество.

Положения Судебника красноречиво указывают на стремление оградить народ от произвола наместников и волостелей, которые в случае жалоб на них подвергались строгому суду. То, что намечалось в этом древнем своде законоположений, было продолжено и закончено в уставных грамотах. Судебник же только вводил двоесудие. Постепенно управление наместников и волостелей заменялось предоставлением жителям права самим управляться и судиться посредством выборных лиц за вносимую в царскую казну откупную сумму оброка. К 1555 году это стало нормой, правительство совсем убрало посадских и волостных людей от суда наместников и волостелей, предоставив им самим выбирать себе старост. Только уголовные дела оставались за другими выборными судьями — губными старостами.

Таким образом, характер законодательной деятельности этой эпохи отличался духом общинности и стремлением утвердить самостоятельность русского народа в решении вопросов, касавшихся непосредственно их судьбы. Но «избранная рада» не стала первооткрывателем такого положения в общественно-политической жизни державы. Уже по Судебнику Ивана III видно, что к участию в судах наместников и волостелей приобщались земские лица. Василий Иванович возвратил Новгороду часть его прежних привилегий, установив должность судных целовальников, хотя и назначаемых, а не выбираемых народом. Подобное совершил в Пскове и Иван Бельский во время своего непродолжительного правления. Но все его демократические попытки были уничтожены политикой пришедших за ним правящих партий Шуйских и Глинских.