Валентина Краскова - Серые кардиналы Кремля

Пройдя школу комсомола, этот честолюбивый и волевой человек прекрасно владел искусством аппаратных интриг. А. Н. Шелепин окончил ИФЛИ, хотя это не помешало ему плохо знать отечественную историю. В те времена и позже, в период застоя, такое повсеместно случалось с теми, кто отдавал предпочтение не избранной науке, а комсомольско-административной карьере. К моменту переворота он имел свою команду, настоящее теневое правительство. Комсомольский аппарат ничем не отличался от аппарата партийного. Поэтому, в отличие от провинциалов, Шелепину было намного легче сколотить собственную команду. Ведь он являлся первым секретарем ЦК ВЛКСМ и не только сохранял прочные связи с множеством бывших комсомольских работников, которые позже получили ответственные партийные посты. Шелепин сам способствовал их выдвижению и продвижению в верхние эшелоны партийной номенклатуры. Так, после ухода с поста Председателя КГБ на пост секретаря ЦК и председателя Комитета партийно-государственного контроля он добился назначения В. Е. Семичастного на свое место. Следовательно, поддержка КГБ ему была обеспечена. Во главе МВД РСФСР стоял также бывший комсомольский работник, человек Шелепина, В. Тикунов. К той же комсомольской группе принадлежал и Н. Миронов — заведующий отделом административных органов ЦК КПСС. Он же курировал в ЦК армию, КГБ, МВД, суд и прокуратуру. По рассказам сведущих людей, к группе Шелепина был близок посвященный в планы смещения Хрущева маршал С. Бирюзов, бывший начальником Генерального штаба. (Через несколько недель после октябрьского Пленума они оба, Миронов и. Бирюзов, погибли в авиакатастрофе.)

Таким образом, партийный аппарат был недоволен Хрущевым. По словам Ф. Бурлацкого, недовольство было вызвано в первую очередь тем, что Хрущев неоднократно покушался на привилегии парт- и госработников. С приходом к власти он сразу же ликвидировал систему так называемых «сталинских пакетов» — денежных сумм, которые вручались каждому тайно и не только не подпадали под налогообложение, но из них не выплачивались даже партийные взносы. Он же посягнул и на «столовую лечебного питания» по улице Грановского, где за чисто символическую цену да еще с зачетом денежной дотации работники аппарата отоваривались самыми лучшими продуктами. Хрущев трижды готовил Президиум ЦК к принятию решения о ликвидации «кормушки», но каждый раз под различными предлогами этот проект откладывался. После посещения Англии Хрущев узнал, что там право вызова спецмашины имеют лишь премьер-министр и еще один — два министра. То же самое и в США. В СССР же только в официальном личном пользовании находилось более полумиллиона машин с одним — двумя водителями. Кроме того, многие пользовались гостранспортом неофициально. Однако эти замыслы так и остались всего лишь благими намерениями.

Заговор и отстранение от власти были неизбежными последствиями той политики, которую настойчиво, хотя и не всегда последовательно, проводил Никита Сергеевич Хрущев. И начало этому было положено группой «молодежи» во главе с Шелепиным. Они собирались на пикниках и дачах, на стадионах во время футбольных матчей — в самых неожиданных местах, обсуждали житье-бытье и сговаривались. Поначалу со всеми предосторожностями, а затем все более уверенно и самонадеянно.

Особую роль отвели Семичастному, Председателю КГБ, который был обязан нейтрализовать личную охрану Хрущева. Главным же двигателем оставался Шелепин. В июне 1957 г. он, будучи еще первым секретарем ЦК ВЛКСМ, встал на сторону Хрущева и не был обойден вниманием руководителя страны. Но в «Железном Шурике» всегда была страстная тяга к самым высоким государственным постам. В силу собственного честолюбия он, скорее всего, убедил себя, что достоин более высокого поста, нежели тот, который он имел (Шелепин был секретарем ЦК, зам. Председателя Совета Министров и председателем Комитета партийно-государственного контроля). Один из видных партийных работников 60-х гг. П. А. Родионов писал о нем: «Люди, близко знавшие Шелепина, единодушно утверждают, что он, в противоположность Брежневу, всегда был представителем так называемого твердого крыла. Между ним и тогдашним Генсеком уже после октябрьского Пленума начались разногласия, которые со временем приобрели более острый и почти открытый характер. Распространившиеся одно время слухи о нездоровье Брежнева были инспирированы если не самим Шелепиным, то его окружением и должны были служить средством, облегчающим новую «смену караула». Окружение переусердствовало, чем и было ускорено падение Шелепина».

Ф. Бурлацкий в своей книге «Вожди и советники» соглашается с подобной общей оценкой роли Шелепина в заговоре, но при этом уточняет: «Действительно, заговор обрел силу, когда в него включился Брежнев. Действительно, именно он и Подгорный взяли на себя обработку других членов руководства. Шелепин не мог этого сделать сам, а тем более за спиной Брежнева. И все же первый толчок исходил от Шелепина… Он думал использовать Брежнева и легко переиграть его, а на самом деле Брежнев использовал его замысел, его смелые первые шаги, а потом избавился от него как от соперника и как от человека, способного попытаться вторично разыграть такую же игру».

Самоуверенность помешала Шелепину разглядеть истинную натуру Л. И. Брежнева. Он наивно полагал, что его сподвижник пробудет на посту Первого недолго, что он фигура промежуточная, временная. Он, скорее всего, также был убежден, что, сокрушив такого гиганта, каким являлся Хрущев, он сможет справиться с человеком, который представлял собой лишь слабую тень вождя.

Как и Шелепин, Л. И. Брежнев всем своим восхождением был обязан Н. С. Хрущеву. В 1931 г., после окончания Курского землеустроительного техникума, он вступил в партию. К тому моменту Брежневу уже исполнилось 25 лет. Лишь в 1937 г., после окончания института, с поста заместителя председателя исполкома горсовета Днепродзержинска начинается его партийная карьера. Всего через год, в 1938 г., Брежнев оказывается на ответственном посту в обкоме партии в Днепропетровске.

Остается лишь строить предположения относительно того, насколько Хрущев способствовал этим первым шагам Брежнева по властно-партийной лестнице. Но вся последующая карьера Леонида Ильича осуществляется при самой активной поддержке Н. С. Хрущева, тогдашнего первого секретаря ЦК КП Украины, а затем — секретаря ЦК ВКП(б). После войны, в 1946 г., Брежнева назначают 1-м секретарем сначала Запорожского, а потом Днепропетровского обкомов. В 1950 г. он становится 1-м секретарем ЦК КП(б) Молдавии. В Кишинев он приводит многих своих друзей по работе в обкомах. В Молдавии в качестве ближайшего и надежного соратника Брежнев обрел К. У. Черненко, бывшего в то время зав. отделом пропаганды и агитации ЦК республиканской Компартии. В 1953 г. он уже в Москве, на должности заместителя начальника Главного политуправления Советской Армии и ВМФ. Затем, в период с 1954 по 1956 г. Брежневу довелось работать в Казахстане в качестве 2-го, а потом и 1-го секретаря ЦК КП республики. Нет сомнений относительно того, что именно благодаря протекции Хрущева в 1960 г. Брежнев был избран Председателем Президиума Верховного Совета СССР (позже, в 1977 г., он объединит этот пост с постом Генерального секретаря ЦК КПСС).