Валентина Краскова - Серые кардиналы Кремля

Во время одной из поездок в Прагу я встретился с Геннадием Герасимовым. Это был на редкость интеллигентный и милый молодой. человек, который опубликовал несколько ярких статей в журнале «Проблемы мира и социализма», где он работал, и в других изданиях. Он не гонялся за теоретическими проблемами, но обладал высоким публицистическим дарованием, умением находить необычные слова и повороты мысли. Герасимов тоже вошел в нашу консультантскую группу…»

Я позволила себе привести такую довольно пространную цитату из книги Бурлацкого, так как никто, кроме непосредственного очевидца событий, не смог бы описать их наиболее подробно и дать советникам Хрущева столь качественные характеристики. Этот отрывок очень красноречиво свидетельствует о тех переменах, которые происходили в стране при Хрущеве. И прежде всего о том, каким творческим пламенем горели люди, находившиеся далеко не на последних ролях в период перестройки тоталитарного государства, оставшегося в наследство от «кровавого Идола века» — Сталина.

Конечно, многие из них стремились сделать политическую карьеру, приобщившись к кормушке власти. Никогда не стоит забывать о человеческих слабостях. Но в большинстве случаев это были истинные революционеры — по духу, замыслам и свершениям. Они работали не за почести, а из великой жажды изменить окружающую действительность к лучшему.

К сожалению, так часто бывает, хорошее скоро заканчивается. Прошла и пора «хрущевской оттепели». В пору брежневского правления власть стала лакомым куском, потому что ее обладатели могли совершать все, что им заблагорассудится; перед ними не стояло практически никаких ограничений. При Сталине партократы и бюрократы боялись лишиться жизни и поэтому вели себя тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Да и сам вождь подавал пример скромного образа жизни. При Хрущеве ценились инициатива и большая трудоспособность. Брежнев и его окружение создали такую обстановку, при которой выживали лишь те, кто был ловчее, хитрее, предприимчивее. Ни о каких подлинных достоинствах или высоких моральных принципах речи быть не могло. Чины и звания раздавались по праву родства, по знакомству и просто из хорошего расположения. В эту пору пришло анекдотическое понимание преемственности поколений. Оно означало, что сын полковника, к примеру, может стать только полковником, — не выше, так как у генерала тоже есть свой сын. Такое положение оставалось неизменным на каждой из ступенек иерархической лестницы власти. Нельзя, правда, сказать, что интеллектуалы в политике в то время полностью перевелись. Но не было уже тех, настоящих «аристократов духа», которыми двигали великие идеи бескорыстного служения Отечеству.

Мысль о том, что в наиболее критические периоды своего развития любое общество впадает в мистицизм и начинает верить всяческим пророчествам, предсказаниям и гаданиям, не нова. На рубеже XIX и XX столетий в России возникали своеобразные спиритические клубы, и на сеансах по вызыванию духов задавались такие нелепейшие вопросы, как: что ждет страну? Сумеют ли власть имущие удержать свою власть? А если нет, то кто будет управлять Россией? Подобную картину мы имеем возможность наблюдать и в наши дни. Возможно, поэтому, стараясь разобраться в насущных проблемах или осмысливая ту или иную историческую ситуацию, мы прибегаем все к тем же гаданиям и пророчествам, пользуемся услугами экстрасенсов и прочих шарлатанов. К примеру, я была слегка шокирована, когда после отставки Черномырдина всеми уважаемая телекомпания НТВ — в шутку, всерьез или идя на поводу у телезрителей, — заручилась «авторитетным» мнением Тамары Глобы: кто будет новым премьером России?

Я — здравомыслящий человек и надеюсь остаться таковой до конца своих дней. Но я верю в Бога, верю в возмездие за грехи, наконец, я верю в народную мудрость, которая гласит: «Дыма без огня не бывает».

Октябрьские события 1964 года, которые привели к краху политической карьеры Никиты Сергеевича Хрущева, представляются мне в высшей степени неопределенными. В работах исследователей этого периода приводятся различные версии смещения тогдашнего лидера Советского государства. Но в каждой из них неизменно присутствует одна и та же мысль: тихий и бескровный «дворцовый переворот» произошел по причине многочисленных ошибок Хрущева, которые, в свою очередь, вызвали крайнее раздражение его ближайшего окружения и недовольство сограждан. Попросту говоря, он так надоел всем своими реформами, что его отставка произошла не только под одобрительное молчание подавляющего большинства советских людей, но и была воспринята ими с явным удовлетворением.

Я все же склонна рассматривать эту ситуацию с объективной точки зрения. Люди, близко стоявшие к руководителю страны, стремились взять бразды правления в свои руки, и для осуществления переворота сложились благоприятные условия. Во-первых, общество еще не было готово к реконструкции советской системы. Во-вторых, по характеру сам Хрущев не вполне соответствовал своему высокому положению. Некоторые его шаги вызывали недоумение и подозрение даже среди прогрессивно настроенных помощников и советников. Наконец, в-третьих, многие политические деятели, прошедшие школу тоталитарного сталинского руководства, не могли принять его преобразовательских начинаний.

Однако имеется и другое предположение (и тут в пору впасть в мистицизм), согласно которому отставка Хрущева послужила своеобразной карой за его вероломные злодеяния в прошлом. По одной из версий, смерть Сталина была преднамеренным убийством, и главными виновниками, на которых падает подозрение в этом преступлении, являются Берия и Хрущев. Если первый мог совершить убийство Сталина, стремясь занять его место, то второй будто бы руководствовался при этом жаждой мести за сына, которого диктатор не пожелал спасти от расстрела.

Остановимся подробнее на этом моменте. В своей книге «Москва. Кремль. Охрана» М. С. Докучаев ссылается на свидетельства очевидцев — полковника Гусарова, служившего в охране Сталина, а также Молотова.

«В ночь с 28 февраля на 1 марта, — пишет он, — Сергей Васильевич Гусаров стоял на посту у входа в главный дом дачи, видел, как выходили примерно в 4.00 часа утра Маленков, Берия и Хрущев. Ему запомнилось, что Маленков тогда облегченно вздохнул и все они разъехались по домам.

Когда Молотову был задан вопрос: «Могло быть, что они… отравили Сталина, когда выпивали с ним в последний день перед болезнью?» — он прямо ответил: «Могло быть. Берия, Маленков были тесно связаны, Хрущев примкнул к ним и имел свои цели. Он всех перехитрил».