Валентина Краскова - Серые кардиналы Кремля

Так вот, милостивые мои читатели, должна вам сказать, что это отнюдь не анекдот. Подобная проблема существовала всегда, как везде и во все времена существовал секс.

После революции 17-го года этот вопрос стоял весьма остро. Не знаю, сохранилась ли официальная статистика по медицинским учреждениям того времени, но вот вам небольшой отрывок из дневника одной замечательной женщины, на долю которой выпало пережить те смутные годы:

«После этого я часто заглядывала в Окрздрав и наблюдала за работой заведующей. Однажды в ее кабинет вошли несколько крестьянок в бедной неопрятной одежде. У некоторых из них лица были покрыты какими-то гнойно-желтыми прыщами, а у той, что держала завернутого в шматье грудного ребенка, вокруг провалившегося носа такие же прыщи. Еще не зная, что значат эти «цветочки» на лицах девушек, я с недоуменным страхом смотрела на них. Анна Валерьяновна дала им направление на лечение и выпроводила.

— Что это за женщины? — спрашиваю. — Что с ними?

— Недалеко отсюда, — говорит Анна Валерьяновна, — целая деревня заражена сифилисом. Заразу принесли вояки русско-немецкой войны.

— Так как же им позволяют выходить замуж, рожать детей?

— А кто и как им может запретить? Вот заставляем их лечиться, лекции читаем, чтобы предупредить распространение заразы. А что еще мы можем сделать?

В другой день появились 5–6 совсем молоденьких девушек, лет по 16–18.

— Ну, проходите, проходите, пташечки! Расскажите, как это у вас случилось, — позвала их Анна Валерьяновна в отдельную комнату. Поговорив с ними, она вышла взволнованная, расстроенная.

— Ну что же мне с ними делать? Придется дать разрешения на аборт. Жаль девочек.

Оказывается, в одной деревне произошла комсомольская вечеринка. Разогретые танцами и самогоном, парни стали приставать к девушкам, доводя им, что после революции сохранять девственность — это буржуазные предрассудки, что если они не поддадутся, то на них станут смотреть как на кулацкое отродье и не быть им комсомолками. И вот все эти девочки в один и тот же самый вечер забеременели.

— Пойду в Окружком, — сказала Анна Валерьяновна. — Пусть Алесь Адамович вправит мозги этим парням и девушкам.

Позже я узнала, что прошло большое комсомольское собрание, на котором Алесь вправлял мозги им» (Павлина Мядёлко, «Сцежкаміі жыцця»).

Возможно, одним из таких «управителей комсомольских мозгов» являлся и М. Суслов в те далекие послереволюционные годы. Да и как еще по-другому могли вести себя первые комсомольцы, если для них была составлена этическая памятка под названием «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата», в которой говорилось следующее:

«Ханжеские запреты на половую жизнь, неискренне налагаемые буржуазией, конечно, нелепы, так как они предполагали в половой жизни какое-то греховное начало. Наша же точка зрения может быть лишь революционно-классовой, строго деловой. Если то или иное половое проявление содействует обособлениючеловека от класса, уменьшает остроту его научной (т. е. материалистической) пытливости, ли шаетего части производственно-творческой работоспособности,необходимой классу, понижаетего боевые качества,долой его. Допустима половая жизнь лишь в том ее содержании, которое способствует росту коллективистских чувств, классовой организованности, производственно-творческой, боевой активности, остроте познания».

Таков был дух и таковым был настрой молодого поколения, к которому принадлежал и М. Суслов. Однако вернемся в год 1921-й. Девятнадцатилетний Суслов вступает в ряды большевистской партии и по путевке местной парторганизации отправляется в Москву для учебы на Пречистенском рабфаке. По окончании учебного заведения он решает продолжить образование и поступает в Московский институт народного хозяйства им. Плеханова.

Параллельно учебе Суслов вел занятия в качестве преподавателя в Московском химическом техникуме им. Карпова и Московском текстильном техникуме. В 1928 году он успешно заканчивает учебу и зачисляется в Экономический институт красной профессуры, готовивший новую партийную интеллигенцию.

В 1929 году молодой «красный профессор» начал преподавать политэкономию в Московском университете и в Промакадемии. В последней в 1929/30 году учился Никита Хрущев. Отношения между преподавателями и студентами в те времена носили товарищеский характер, поэтому можно не сомневаться, что Суслов и Хрущев познакомились уже в те годы. К тому же Никита Сергеевич был секретарем парторганизации Промакадемии. Но близкого знакомства все равно не получилось. Оно состоялось много позднее, в конце 40-х годов.

Весной 1931 года Суслов направляется на работу в ЦКК — РКИ. На занимаемой должности он обязан был разбирать многочисленные «персональные дела» по нарушениям партийной дисциплины. В 1933–1934 годах он активно участвовал в чистке партии в Уральской и Черниговской областях. Немало людей убеждены также в личной ответственности этого человека за репрессии в Ростове-на-Дону и Ростовской области. В те годы будущий «серый кардинал» Кремля находился там на ответственном посту. Нет также прямых доказательств причастности Суслова к репрессиям 1937–1938 гг. Но именно в эти годы была уничтожена основная часть партактива, что для самого Суслова открыло путь к быстрому продвижению наверх. Он стал секретарем обкома, а тем временем репрессивная кампания наращивала свой темп.

«Аресты были настолько массовыми, — пишет в своей книге известный историк Рой Медведев, — что на некоторых предприятиях не осталось парторгов, областная партийная организация оказалась просто обескровлена. Арестованы и тысячи беспартийных инженеров и хозяйственных руководителей. На их место нередко выдвигались рядовые рабочие — «стахановцы». Однако им трудно было заменить опытных специалистов и обеспечить выполнение плана. Один из таких стахановцев, Никита Изотов, возглавивший угольные предприятия области, однажды в ярости ударил начальника Ростовского НКВД, который явился к нему за санкцией на новые аресты. В результате был смещен не Изотов, а начальник НКВД. Как раз в это время Наркомат внутренних дел возглавил Берия. В Ростовскую область для руководства управлением НКВД был направлен В. С. Абакумов. Некоторых арестованных даже освободили и восстановили на прежних должностях. В обкоме были рассмотрены апелляции членов партии, которых ранее исключили из ВКП(б), но оставили на свободе. Кроме того, перед XVIII съездом Суслов организовал быстрый прием в партию более трех тысяч новых членов».

Война докатилась до Ставрополья в 1942 году, и Суслов возглавил Ставропольский краевой штаб партизанских отрядов. Несколько сотен карачаевцев, проживавших на Ставрополье, сотрудничали с немецкой администрацией. В городе Микоян-Шахаре был даже создан карачаевский национальный комитет. Это послужило причиной упразднения Карачаевской автономной области в октябре 1943 года. Десятки тысяч карачаевцев загнали в товарные эшелоны и отправили на «спецпоселения» в Среднюю Азию и Казахстан. Позже их судьбу разделят и некоторые другие малые народы СССР.