Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Она долго беседовала с Эриком наедине, а к концу дня почувствовала, что ее уверенность начинает колебаться.

В середине дня Авиакрыло № 80 Королевских ВВС, созданное для того, чтобы отслеживать использование Германией навигационных радиолучей и разрабатывать контрмеры, обнаружило, что противник включил свои передатчики. Это показывало: скорее всего, этой ночью состоится очередной налет. Операторы нанесли на карту векторы распространения радиоволн, а затем известили местный «фильтрационный пункт» Королевских ВВС (такие пункты занимались анализом сведений о приближающихся самолетах противника, ранжировали их по приоритетности и передавали в Истребительное командование и другие подразделения, которые могли счесть эту информацию важной). Королевские ВВС объявили, что это будет «ночь истребителей», то есть что они направят одномоторные истребители патрулировать небо над Лондоном, ограничив стрельбу из зенитных орудий, чтобы те случайно не сбили своих. Такая операция требовала яркой луны и безоблачного неба. Может показаться парадоксальным, что в такие ночи командование Королевских ВВС приказывало своим двухмоторным ночным истребителям держаться как минимум в 10 милях от выбранной зоны патрулирования, но дело в том, что внешне они напоминали немецкие бомбардировщики [1073] Basil Collier, Defense of the United Kingdom , 271. .

В 5:15 вечера один из офицеров, дежуривших на фильтрационном пункте, созвонился со штаб-квартирой лондонской пожарной охраны.

– Добрый день, сэр, – поздоровался он с заместителем начальника пожарной охраны. – Луч наведен на Лондон [1074] Richard Collier, City That Would Not Die , 44. .

Передающая станция, посылавшая эти радиоволны, располагалась в Шербуре, на французском побережье, и имела кодовое название «Антон».

Через две минуты замначальника пожарной охраны попросил министерство внутренних дел разрешить сосредоточить в Лондоне тысячи пожарных машин.

Погода 10 мая, в субботу, казалась прямо-таки идеальной. Над Северным морем, на высоте 16 000 футов, залегала облачность, но небо над Глазго оставалось чистым. В эту ночь, почти полнолунную, луна должна была взойти в 20:45, а закат намечался на 10 вечера. Лунный свет позволит ему четко увидеть те ориентиры, которые он заранее запомнил, изучая свою карту Шотландии.

Однако не только погода создавала впечатление, что время выбрано удачно. Еще в январе один из сотрудников аппарата Гесса, часто составлявший для него гороскопы, предсказал, что 10 мая произойдет «Большая конъюнкция» [1076] Фактически – «парад планет». – Прим. ред. планет, которая практически совпадет с полнолунием. Он же выдал гороскоп, из которого следовало, что начало мая 1941 года – оптимальное время для любых личных начинаний. Сама идея такого полета явилась Гессу во сне. Он верил, что теперь находится в руках «сверхъестественных сил» [1077] Speer, Inside the Third Reich , 211; Stafford, Flight from Reality , 168. . Своеобразное подтверждение он получил, когда его наставник Карл Хаусхофер поведал ему о собственном сновидении, в котором Гесс беззаботно расхаживал по залам какого-то английского дворца.

И Гесс собрался в путь. Многие знали, что он – первостатейный ипохондрик, склонный принимать всевозможные гомеопатические снадобья и развешивать магниты над своей кроватью. Для этой поездки он собрал целый набор любимых средств, которые называл своими «медицинскими утешителями». Сюда вошли:

● жестянка с восемью ампулами препаратов, облегчающих кишечные спазмы и ослабляющих тревогу, с названиями типа «спазмалгин» и «пантопон»;

● металлическая коробка со шприцем и четырьмя иглами;

● 12 квадратных таблеток декстрозы (эта штука называлась «Декстро-энерген»);

● две жестянки с 35 таблетками разнообразных размеров и цветов, от белого до коричневого в крапинку, содержавших кофеин, магний, аспирин и другие компоненты;

● стеклянный пузырек с надписью «Bayer», содержащий белый порошок – смесь гидрокарбоната натрия, фосфата натрия, сульфата натрия и лимонной кислоты (для использования в качестве слабительного);

● пробирка с 10 таблетками, содержащими небольшую дозу атропина (для облегчения колик и симптомов укачивания);

● семь пузырьков ароматной коричневой жидкости (ее следовало применять с помощью пипетки);

● небольшая фляжка с водно-спиртовым раствором хлорида натрия [поваренной соли];

● 28 таблеток амфетамина под названием «первитин», для поддержания бодрости (стандартный компонент аптечки немецкого солдата);

● две бутылки антисептических растворов;

● одна бутылочка с 60 маленькими белыми пилюлями, содержащими различные гомеопатические вещества;

● четыре коробочки по 20 таблеток в каждой, на коробочках – надписи «Digitalis», «Colocynthis», «Antimon.Crud» [ «Трисульфид сурьмы»];

● 10 таблеток гомеопатических ингредиентов (семь белых, три коричневых);

● коробка с надписью «Aspirin», содержащая не аспирин, а различные опиаты, средства против морской болезни и снотворные;

● а также пакетик с надписью «Сладости» [1078] "Report on the Collection of Drugs, etc., Belonging to German Airman Prisoner, Captain Horn," FO 1093/10, UKARCH. Хорн – кодовое имя, временно присвоенное Гессу. .

Кроме того, он взял с собой небольшой фонарик, безопасную бритву и материал для изготовления ушных затычек.

Попрощавшись с женой и сыном, он сел за руль и отправился на аугсбургский аэродром в сопровождении своего адъютанта Пинча. В кабине он спрятал сумку со снадобьями и эликсирами (в ней лежал и фотоаппарат «Лейка»). Служащим аэродрома он объявил, что летит в Норвегию. На самом деле его пунктом назначения являлась Шотландия, точнее – взлетно-посадочная полоса в 18 воздушных милях к югу от Глазго (в 825 милях от Аугсбурга). Он снова вручил адъютанту Пинчу запечатанный конверт, снова запретив вскрывать его, пока не пройдет четыре часа после того, как самолет поднимется в воздух. На сей раз, как позже узнал Пинч, в конверте находилось четыре письма – жене Гесса (по имени Ильза); коллеге-пилоту, чей бортовой набор инструментов он позаимствовал; Вилли Мессершмитту и самому Адольфу Гитлеру.