Александр Котов - Уральский самоцвет

Алехин внес огромный вклад и в психологию шахматной битвы, вскрыл законы поведения и состояния шахматиста во время турнирного сражения. Высказывания Алехина о шахматах обязан изучить любой желающий совершенствоваться; в его коротких, но содержательных формулировках вскрыта вся мудрость шахматного искусства.

На любого, кто знакомится с русским чемпионом, неизгладимое впечатление производит его бурная и трагическая жизнь. Детство в дворянской семье, отличное воспитание в Петербургском училище правоведения. Добровольное участие в первой мировой войне, честная работа в молодой Советской республике. Поездка за границу в 1921 году за «жар-птицей» шахматной славы. Триумфальные победы — завоевание шахматной короны. А потом… Разочарование, тяжкая доля эмигранта, потерявшего Родину. Попытки вернуться в Советскую Россию, бедность, болезнь и одиночество в годы второй мировой войны. Предательство шахматных коллег и внезапная смерть в нищете в жалком нетопленном номере «Парк-отеля» близ Лиссабона.

Советские шахматисты всегда бережно относились к редкостному дарованию Александра Алехина, хотя порой и прямо критиковали его поведение как человека. Мы считаем Алехина одним из основателей нашей отечественной шахматной школы, высоко чтим и его талант и его шахматное творчество. В нашей стране издавались и издаются книги Александра Алехина, его учение легло в основу теоретических постулатов многих научных трудов советских шахматных специалистов. Помнит и чтит Александра Алехина Родина, прославляет и возвышает.

В 1956 году в день десятилетия со дня смерти Александра Алехина шахматная организация СССР попросила у ФИДЕ и португальских властей разрешения перевезти из Лиссабона в Москву прах покойного русского чемпиона. Однако по настоянию вдовы Алехина — Грейс Висхар, жившей в Париже, его останки были захоронены на кладбище Монпарнас. И все же русские любители шахмат и ревностные почитатели Александра Алехина еще не теряют надежды видеть посмертное возвращение великого чемпиона на Родину, в Москву.

Тогда же, в год десятилетия смерти, был проведен большой международный турнир памяти Александра Алехина в Москве. Первый Алехинский мемориал закончился победой двух славных учеников и последователей Алехина — Михаила Ботвинника и Василия Смыслова. В 1971 году, в ознаменование двадцатипятилетия со дня смерти Алехина было проведено в Москве второе аналогичное состязание.

Красочным был стол судейской коллегии в день открытия второго Алехинского мемориала. Пришедшие в Центральный шахматный клуб СССР многочисленные репортеры прежде всего фотографировали восемнадцать больших разноцветных матрешек, выстроенных в ряд на судейском столике. Это были необычные памятные подарки участникам, но в то же время внутри у матрешек хранилось будущее турнирное счастье. Схватить его легко, оно помещалось совсем близко — подойди к столику, выбери какую хочешь игрушку, раскрой — и ты узнаешь свой жребий: номер, под которым будешь записан в турнирной таблице. А читатель знает уже, как важно для гроссмейстера вытащить желанный счастливый номер.

Первым к столику подошел стройный, собранный и подтянутый чемпион мира Борис Спасский. Внешне он и виду не подает, но знатокам-то известно, как важно чемпиону мира сыграть в Алехинском мемориале. Ведь через несколько месяцев Спасскому предстоит защищать шахматный трон против Роберта Фишера, а спортивная форма чемпиона оставляет желать много лучшего. Спасский берет одну из матрешек, раскрывает ее. Номер двенадцать. Что это знаменует: счастье или грядущую неудачу? Гроссмейстеры сами не знают, решают — просто «нейтральный номер».

А теперь к столику судей по очереди подходят три экс-чемпиона мира. Тигран Петросян — он явно обескуражен недавней неудачей в аргентинском матче против Роберта Фишера. Так отлично играл первые шесть партий, затем последовал досадный срыв. Что может ему дать Алехинский мемориал? Всего лишь еще один новый турнир — или победа или неудача. Что это для него, шесть лет восседавшего на шахматном троне: ну вытащил последний, восемнадцатый номер. Ну и что? На одну партию играть больше черными. Подумаешь! Одной ничьей больше.

Величественно и спокойно тянул жребий Василий Смыслов. Какой будет номер, ему тоже неважно. Пустое! Если будет играть «капитально», при любом номере результат будет отличный, а коли игра не пойдет — пеняй на себя! «Пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу». Баритон Смыслов, правда, не поет эту арию — она для тенора, но все равно неудачник плачет!

Когда Михаил Таль раскрыл выбранную им матрешку, в ней оказался номер тринадцать. Ага! Гул прошел по рядам зрителей — «счастливый» номер. Как желали они успеха этому популярному гроссмейстеру.

Увы, «счастливый номер» мало помог Талю. Уже в первый день он допустил грубый просчет в вариантах и проиграл исландскому гроссмейстеру Олафссону. Дальнейшая игра экс-чемпиона мира была более успешной, однако наилучшей своей спортивной формы рижанину так и не удалось обрести. Победив всего в четырех партиях, Таль сделал множество ничьих, что никак уже не вязалось с творческим обликом боевого гроссмейстера. Вот и получилось, что и результат — дележ шестого — седьмого мест — также был «не талевский».

Как всегда, медлительно и спокойно подходил к судейскому столику Анатолий Карпов. Его планы в данном турнире не шли очень далеко.

— Даже очень хорошо относящиеся ко мне люди желали мне войти в десятку. Сам я собирался попасть на одно из первых пяти мест, — рассказал корреспондентам о своих намерениях Карпов.

С этими предсказаниями не был согласен один человек — Семен Фурман, а ему, может быть, возможности юного ленинградского гроссмейстера были известны не меньше, чем самому Карпову.

— На протяжении последних лет результаты Анатолия стабильны и с каждым турниром повышаются, — сообщал он своим друзьям. — Конечно, я не могу рассчитывать, что он будет первым, но примерное количество очков, которое он наберет, прикидывал. Считаю, что у него будет «плюс четыре» — «плюс пять». Место в турнире не всегда определяется очковым балансом, все зависит от того, как складывается борьба. Но ровный состав предопределяет, что такой показатель будет соответствовать высокому месту.

— А что вы скажете о жеребьевке — вытянутом Карповым номере четырнадцать?

— Анатолий недоволен жребием. Расположение участников в турнирной таблице диктует бурное начало для Карпова. Но ему двадцать лет — в этом возрасте человек сам еще не знает, что он сделает завтра.

А вот в этом-то Фурман, а также сам Карпов были неправы — старт турнира для ленинградца сложился совсем не бурно. Наоборот, он был крайне спокойным, до удивительного спокойным. Две ничьих против югославского гроссмейстера Бруно Пармы и исландского чемпиона Фредерика Олафссона, затем победа над венгерским гроссмейстером Левентом Лендьелом и длиннейшая серия ничьих. Их было семь подряд. Правда, противники были сильные, но ведь и турнир сильный. Хочешь добиваться успеха, умей побеждать и грозных соперников.