Александр Котов - Уральский самоцвет

Как только судья отобрал у участников оформленные бланки с записью ходов партии, Борислав Ивков обратился к своему молодому сопернику с такими словами:

— А почему вы не отошли королем?

— Когда? — не понял Карпов.

— В тот момент, когда я напал слоном на коня же-восемь. Это, по моему расчету, приводило к ничейному результату.

Озадаченный Анатолий расставил на доске критическую позицию и быстро проверил показанные югославом варианты. Вот какие хитрые ходы, оказывается, рассчитывал в партии Ивков: черных спасает смелый выход черного короля навстречу опасности в центр доски.

Целый вечер один и вместе с гроссмейстером Штейном анализировал Анатолий эту невероятную возможность выхода королем. Во всех вариантах черные сохраняли превосходные шансы. Проигрыш произошел по собственной вине. «И как же это я не заметил такого простого хода королем!»

Обидное поражение надолго выбило почву из-под ног обычно психологически очень устойчивого Анатолия Карпова. А вообще-то чего было расстраиваться? Даже после проигрыша Ивкову у него было на очко больше, чем у Штейна, и он все равно оставался лидером турнира. Но таково уж пагубное влияние обидных поражений: Толя неуверенно проводит следующую партию против Оскара Панно и с трудом добивается ничьей. И совсем уж неудачно разыгрывает черными свою любимую «испанку» против гроссмейстера Любомира Кавалека. Он просматривает элементарный тактический удар противника, сразу решавший судьбу поединка, а позже, когда этого удара не заметил и сам Кавалек, беспомощно проигрывает в простой позиционной борьбе. За одним «обидным» событием следует другое.

С честолюбивыми мечтами о первом призе пришлось срочно покончить, тем более что и следующую партию против исландского мастера Сигурионссона Карпов не сумел выиграть. Пора было брать себя в руки и спасать то, что можно было еще спасти — попытаться выполнить норму международного гроссмейстера. Сделать это было уже непросто — требовалось победить подряд трех следующих противников. К счастью, это были не самые сильные противники — они замыкали турнирную таблицу. Анатолий побеждает всех трех. Правда, один из них — Йепс — явился «соавтором» последнего «детективного эпизода» в каракасском сюжете. Об этом «приключении» сообщает сам Толя Карпов, комментируя важную партию. После 40-го хода белых он пишет:

«Я уже приготовился сделать ход в этой выигрышной позиции, но увидел, что флажок на циферблате противника упал. Зачем же играть дальше? Я попросил поставить мне единицу, но неожиданно и судья и мой партнер запротестовали. Только вмешательство сразу нескольких опытных шахматистов позволило разрешить этот «конфликт».

Период деморализации был успешно преодолен. Теперь оставалось сделать три ничьи. Румынский мастер Виктор Чокылтя, советский шахматный коллега Леонид Штейн и в последний день — американец Уильям Аддисон, все трое предпочли в финальных партиях простые стратегические схемы, лишавшие их возможности играть на выигрыш. Видимо, устали изрядно!

11,5 очка из 17 вывели Анатолия Карпова на четвертое — шестое места в турнире в приятной компании с гроссмейстерами Ивковым и Бенко. Главное же, он сумел выполнить норму для получения звания международного гроссмейстера. Радостным был финиш: все приключения, так «портившие кровь», забыты, цель достигнута. Пройден важнейший квалификационный рубеж — с первой попытки завоевано высшее шахматное звание.

Анатолий Карпов, чемпион мира среди юношей, — международный гроссмейстер!

Интересно устроены некоторые люди — им обязательно хочется знать все «самое-самое». Кто лучший писатель в мире? У кого из поэтов больше всего популярности? Кто в настоящее время самый богатый, самый высокий, самый сильный? Получив удовлетворяющий их ответ о сегодняшнем дне, они начинают перебирать героев прошлых веков. Назовите величайшего полководца всех времен? Кто самый гениальный среди всех живших на земле живописцев? На Западе выпущено много книг, где собрано все «самое-самое» во всех областях жизни, науки, искусства и спорта. Именно этой проблеме часто посвящаются специальные кинофильмы. Автору пришлось как-то видеть документальную кинокартину — «Пять страшнейших катастроф». В ней каким-то чудом операторы зафиксировали на пленку момент взрыва порохового завода, столкновение в воздухе двух истребителей, падение скоростного самолета в самую гущу толпы, собравшейся на аэродроме во время испытания новых конструкций летательных аппаратов.

В шахматах, казалось бы, проще — здесь расстановка гроссмейстеров «по полкам» определяется системой соревнований. Самый-самый здесь — чемпион мира. Но любителей всяких сравнений это никак не удовлетворяет. В наши дни все ясно. А кто, по-вашему, входит в список пяти сильнейших шахматистов всех времен? С такими вопросами обращаются к знатокам, но чаще всего к суперзвездам в минуту их успеха, и те иногда без зазрения совести называют собственное имя.

Редко кто, перечисляя шахматных чемпионов всех времен, не включает в список «суперов» великого русского чемпиона мира Александра Алехина. И это верно, ибо никто из остальных одиннадцати живших и живущих на земле носителей шахматной короны не подходит так удачно, столь органически под те показатели, которые определяют значение шахматиста, его историческую роль в нашем сложном искусстве, проявляющем свою сущность в острейших спортивных сражениях.

Алехин был несокрушимым шахматным бойцом: он выходил победителем многих турниров самого сильного состава, одерживал победы с блестящим счетом в матчах с сильнейшими шахматистами своего времени. Шестьдесят два первых места в состязаниях высшего уровня, семнадцать выигранных матчей и всего два поражения. Только один Эммануил Ласкер может конкурировать с русским чемпионом по значительности показанных спортивных результатов.

А каково качество сыгранных им партий! «Гений шахматной комбинации» — вот звонкий титул, присвоенный Александру Алехину любителями шахмат еще при его жизни. Какие чудеса творил он на шахматной доске! Пять ферзей в одной партии, четыре ферзя; комбинации, рассчитанные на двадцать ходов вперед, неудержимые белые пешечки, одерживающие верх над целым сонмищем черных фигур.

Значение шахматиста определяется не только турнирными и матчевыми победами, но и тем вкладом, который он сделал в теорию шахмат. А вклад Алехина поистине огромен. Он автор «защиты Алехина», им разработаны многочисленные системы развития в самых разных шахматных началах, предложено множество оригинальных ходов в хорошо изученных вариантах.