Александр Бурьяк - Владимир Высоцкий как гений песенного ширпотреба, сгоревший в творчестве ради излишеств

(11.10.2010, с сайта berkovich-zametki.com)

Про «разрушителя душ» — преувеличение: в расхожем наборе песен Высоцкого «плохие» песни перевешиваются «хорошими», а явно деструктивные ещё надо откапывать (надо думать, народ их отверг). Про «озлобленного на всех и вся» — клевета: мизантропом Высоцкий не был. И даже не был критиканом. Критический компонент у него присутствует в нормальном соотношении с некритическим.

Ещё можно предположить, что «Мировое Правительство» через своих еврейских агентов гробило Высоцкого как неправильного, мешающего еврея и как национальное достояние многострадального русского народа. На самом деле Высоцкий — в основном жертва собственной невоздержанности.

Можно говорить о Высоцком и как о вульгаризаторе общества. Во всяком случае, так делает поэт и пр. Юрий Колкер (статья «Высоцкий без гитары»):

«Он взял готовые личины, из которых первой и самой выигрышной была приблатненная песня. На нее-то немедленно и отозвался пресловутый социально близкий элемент, прочно закрепившийся в подсознании советской интеллигенции и в самом Кремле. Повеяло родным, посконным. Высокое, требующее душевной работы и воспитанного вкуса, отметалось. Песня взывала к темным сторонам подсознательного. Косвенно — и очень расчетливо — слушателю говорилось: высокая культура — вздор, наносный слой, в котором копошится гнилая образованщина; а правда-матка — вот она, грубоватая, с хрипотцой, но зато уж честная; да и жизнь — разве она не груба?»

Некоторые подпускают тумана в историю смерти Высоцкого. Станислав Садальский (книга «Дебил-шоу», стр. 115):

«Спустя много лет в Нью-Йорке я встретил Надю Попову, второго режиссёра фильма „Зелёный фургон“, уехавшую насовсем в Америку. Надя рассказала, что в тот злополучный июльский вечер друзья сидели у Высоцкого на кухне и пили. А чтобы Высоцкий не позволил себе лишнего, его связали. Когда после вечеринки они вошли в комнату, Володя был уже холодный. Надю 7 лет назад зверски убили, но живы и молчат все участники этого вечера.»

Кое-кто предполагает, что Высоцкому ещё и кляп в рот засунули, чтобы не было криков. От фамильярной пьяной компании дождаться такого в принципе можно. Ну, компанию Высоцкий себе сам выбирал. Напомним, что вскрытие тела Высоцкого не производилось. Это значит, что близких людей причина его смерти не интересовала: они её приблизительно знали, но не хотели, чтобы знали ещё и посторонние. Надо думать, Высоцкому пора было умирать — пора по его физическому состоянию. С Высоцким в его последние дни вели себя небережно, потому что уже УСТАЛИ возиться с ним, безнадёжным.

Запись в дневнике Валерия Золотухина от 11 июля 1980 г.:

«Смерть Олега Николаевича…[актёра Таганского театра Колокольникова] В театре плохо. Театр — могила. А там Высоцкий мечется в горячке, 24 часа в сутки орет диким голосом, за квартал слыхать. Так страшно, говорят очевидцы, не было еще у него. Врачи отказываются брать, а если брать — в психиатрическую; переругались между собой…»(цит. по В. Перевозчикову, «Правда смертного часа»)

Под конец от Высоцкого отвернулись почти все. Вспоминает сын Аркадий:

«Все это было ужасно… Ужасно. И настолько отец был тяжелый, что я стал звонить всем, чтобы хоть кто-то пришел!

И я могу вам сказать, что я звонил практически всем. Всем, чьи фамилии я знал. Взял телефонную книжку и звонил. Не помню, что сказали Смехов и Золотухин, но приехать они отказались.

Нина Максимовна сказала:

— Почему ты там находишься?! Тебе надо оттуда уйти!

Семен Владимирович крепко ругнулся. И тоже нашел, что мне нечего там делать:

— Уезжай оттуда!

(…)

И было видно, что все от него чрезвычайно устали…»

Оксана Афанасьева о последних днях:

«Попытки самоубийства… Не то чтобы Володя этим давил — последнее время это было элементарным издевательством над ближними. Все уже так устали, что я понимаю людей, которые побудут с ним немного, а потом едут домой и говорят себе: — Господи! Да пропади оно все пропадом!»

(Цит. по В. Перевозчикову, «Правда смертного часа».)

Высоцкий и соседи. Валерий Перевозчиков («Правда смертного часа»):

«Профессор Мазо, сосед Высоцкого, жил этажом ниже… В последнее время, вероятно, были напряженные отношения — у Высоцкого часто бывало очень шумно.»

Мазо не страдал мазохизмом. Я тоже. Шумных соседей я НЕНАВИЖУ, кем бы они ни были и чем бы ни оправдывались. Будут падать — подтолкну и добью.

Слова «еврей» и «еврейский» в стихах Высоцкого за 20 лет: