Марк Берроуз - Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Вот почему «Вещие сестрички» опираются на плечи центрального трио и доставляют нам такую чистую радость. Пратчетт берет упрямую и искусную Матушку Ветровоск, созданную в «Творцах заклинаний», добавляет магическую силу и, что оказалось еще полезнее, лучшее понимание людей. Кроме того, он дает ей сообщниц. Нянюшка Ягг, ее лучшая подруга, способная уважать и терпеть ее силу, пожалуй, самый забавный персонаж из всех, что к тому моменту сумел создать Пратчетт. Маграт, младшая ведьма, благоговеет перед Матушкой, но обижается на пренебрежительное отношение двух старших женщин. Нам так и не удается узнать точный возраст Маграт, но мастерство Пратчетта дает понять, что она немного старше, чем можно судить по ее виду и наивности, и это лишь еще сильнее подогревает ее обиды. То, как с ней обращаются старшие ведьмы – в особенности Матушка, – в свою очередь, показывает их недостатки. Все три персонажа совершенно безупречны.

«Вещие сестрички» стали настоящей вехой в творчестве Пратчетта. Он находит идею, которая становится фундаментальной в серии – наши ожидания того, как что-то должно развиваться, оказывает влияние на то, что будет происходить в действительности. Позднее он даже даст имя этому явлению: «теория причинно-следственных связей». Истории, клише, мифы, легенды и фольклор превращаются в самостоятельно исполняющиеся предсказания и тему, и он будет продолжать ее исследовать в своих книгах. Возможно, это центральная идея Плоского мира.

Именно в «Вещих сестричках» фундаментальный подход Пратчетта к человечеству начинает определять сюжет. Большую часть книги Матушка Ветровоск объясняет природу человека и использует ее для своей выгоды. Нянюшка – оптимистка, Маграт – идеалистка, но Эсме Ветровоск реалистка, и очень часто именно она излагает взгляд Пратчетта на жизнь. Реализм Матушки, который, что очень важно, никогда не переходит в цинизм, в определенной степени является отражением недоумения Ринсвинда перед вселенной.

В «Вещих сестричках» у Пратчетта появляется уверенность, которая отсутствовала в предыдущих работах. Сюжет несется вперед, шутки не прекращаются, но они ни разу не становятся фривольными или неуместными. Впервые он чувствует себя комфортно, не меняя места действия [159] Да, действие на короткое время перемещается в Анк-Морпорк, но это лишь перебивка. Эти сцены можно выбросить, и по сути ничего не изменится. ( Примеч. авт .) . Во всех остальных книгах персонажи Пратчетта перемещаются в своих вселенных, а пять предыдущих романов «Плоского мира» можно считать серьезными путешествиями. В «Вещих сестричках» страна Ланкр практически полноценный персонаж, придающий повествованию некоторую приземленность. Это первая история серии, где мир не подвергается опасности. Автор рассказывает нам о маленькой стране, превращая ее в первую очередь в историю о людях.

Роман ни в коем случае нельзя назвать идеальным. Та часть, где ведьмы перемещают королевство на пятнадцать лет вперед, чтобы позволить Томджону достичь нужного возраста, не имеет, если уж быть откровенным, ни малейшего смысла, если об этом задуматься [160], а сюжет слишком часто опирается на пародии, чтобы выглядеть по-настоящему изобретательно. Впрочем, сам Шекспир не всегда бережно обращался с нитью повествования. Оно многое говорит о персонажах, но атмосфера и шутки делают эти вещи совершенно несущественными. «Вещие сестрички» представляют собой чистое наслаждение.

Критики, в особенности хитроумная пресса научной фантастики, начали понимать, что в работах Пратчетта заложено нечто большее, чем вызывающие стоны анекдоты и великолепно направленные удары по метафорам научной фантастики. Быстро распространялись подозрения, что «Плоский мир» сам по себе представляет литературную ценность. Пресса все еще насмешливо относилась к Пратчетту, часто выставляя его прыщавым четырнадцатилетним подростком, говорящим на клингонском языке (особенно этим грешили The Sunday Times и Observer), но жанровая пресса признавала его произведения блестящими.

В журнале White Dwarf вышла рецензия, в которой Пратчетта впервые сравнивали не с Дугласом Адамсом – теперь речь шла о П.Г. Вудхаусе, а Dragon Magazine заметил, что «безумие проверяется мудростью». И общественное мнение с ними согласилось. «Вещие сестрички» попали в список бестселлеров в твердых обложках под номером один, и этот подвиг будет повторять каждый следующий написанный Пратчеттом роман.

В 1989 году Пратчетт издал три романа, четыре коротких рассказа и небольшую иллюстрированную книгу о кошках [161] Мне больно это говорить, но у нас нет возможности обсудить «Кота без дураков» (The Unadulterated Cat). Нам пришлось пройти через очень серьезные испытания – и вот итог: книга написана, как путеводитель по «настоящим» кошкам (в противовес избалованным и породистым), иллюстрации сделал Грей Джоллифф, автор комиксов «Писюн». Книга получилась короткой и весьма забавной – из тех, что лучше всего читать в ванной или туалете, в особенности если вы любите кошек, но если она и не попадет к вам в руки, ничего страшного не случится. Книга находилась в списке бестселлеров в Великобритании в 1989 году, во всяком случае, если верить статье, напечатанной в The Wolverhampton Express and Star в 1997 году. Казалось бы, ее должны были упоминать чаще. ( Примеч. авт .) . Летом вышли «Пирамиды», седьмая книга в серии «Плоский мир», показавшая, что Пратчетт все еще находится в хорошей форме. Роман начинается с превосходного эпизода, в котором убийца-новичок Теппик (сокращенное от Птеппицимона) сдает тяжелый выпускной экзамен в Гильдии убийц – отчаянная гонка по крышам Анк-Морпорка, лазанье по стенам и обход ловушек. Позднее Пратчетт скажет, что эта часть написана в состоянии транса, и он понятия не имел, чем все закончится, но стала одной из его самых любимых. Он умело вплетает рассказ об экзамене в воспоминания Теппика о том, как он еще совсем мальчишкой попал в школу, и это злая пародия на классический интернат Викторианской эпохи – «Школьные годы Тома Брауна» (Tom Brown’s School Days). «Пирамиды» установили основу для будущих разнообразных пародий в Плоском мире, где Пратчетт выбирает одну тему – в данном случае Древний Египет (позднее речь пойдет о кино, роке, Австралии, газетах и так далее) – и старается извлечь из нее максимальное количество шуток, надеясь, что читатель знает достаточно, чтобы понять их смысл. К сожалению, роман страдает из-за стремления Пратчетта создать образ реального молодого человека, и главный герой Теппик кажется весьма плоским; впрочем, как и героиня, Птраси, которая, как Канина, персонаж «Посоха и шляпы», присутствует лишь для того, чтобы Джош Кирби смог нарисовать на обложке соблазнительную красотку. Зато в книге есть отличный злодей, первосвященник Диос, а заканчивается она «сигаретой» – в стиле Уробороса он обретает судьбу, граничащую с гениальностью. Обычай граждан королевства Джелибейби [162]добавлять беззвучное «П» в начале имен, начинающихся на «Т», обеспечил Пратчетта логином для Интернета, «Птерри», и его до сих пор используют некоторые фанаты.