Марк Берроуз - Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Пирсоны первыми из горстки поклонников Плоского мира, таких как писатель Дэвид Лэнгфорд [206] Энциклопедическую память Лэнгфорда использовали для того, чтобы шутки не повторялись. Однажды одну такую шутку все-таки пропустили – в случае с гэгом в «Санта-Хрякусе», где мужчина ехал за спиной женщины и держался… ну, не за те места: нечто похожее уже произошло в «Творцах заклинаний». ( Примеч. авт .) , привлеченных в индустрию, построенную вокруг серии, стали надежными друзьями и партнерами, постепенно создавая «мозговой трест» Плоского мира и помогая управлять отдельными ответвлениями франшизы. После смерти Пратчетта они стали называться членами «Ордена рабочей пчелы», и им предстояло защищать его наследие. Бернард, близкий друг Терри и известная фигура в фэндоме, занял особое положение в жизни Плоского мира. Пратчетт обессмертил его в невероятном образе сержанта Джекрама в романе 2003 года «Пехотная баллада». Следующий рекрут команды Плоского мира появился примерно в то же время, что и Пирсоны. Государственный служащий из Оксфордшира и энтузиаст любительских спектаклей попросил Стивена Бриггса обратиться к Пратчетту и Смайту относительно адаптации «Вещих сестричек» для сцены. В том же 1990 году компания Бриггса Studio Theatre Club стала первой в мире, поставившей пьесу по мотивам Плоского мира. Пратчетт присутствовал на премьере, которая шла четыре вечера подряд в Unicorn Theatre в Абингтоне, и обнаружил, что начинает смеяться еще до того, как звучит шутка, – да так, что он опасался отвлечь актеров. Пратчетту очень понравился спектакль, хотя он посчитал, что адаптация Бриггса слишком раболепно следует за оригиналом, и беспокоился, что для обычных зрителей пьеса покажется слишком трудной для восприятия. К счастью, к этому времени существовало столько фанатов Плоского мира, что его тревога об обычных людях едва ли имела смысл, и все четыре вечера подряд в зале не было ни одного свободного места. Пратчетт встретился с актерами за кулисами и принес шампанское и фигурки трех ведьм Clarecraft. Тем вечером он познакомился с Бриггсом и удивился, обнаружив, что писатель, игравший роль герцога Флема, оказался точной копией другого персонажа из Плоского мира, макиавеллиевского лорда Витинари. Пратчетт и Бриггс сразу подружились, и Терри дал согласие на постановку в следующем году «Мора, ученика Смерти». В дальнейшем Стивен Бриггс адаптировал для сцены двадцать три книги Пратчетта, часто получая рукописи заранее, чтобы иметь возможность ставить пьесы по новым романам Плоского мира в том же месяце, когда книга попадала на полки магазинов.

После первого спектакля пьесы, написанные по книгам Пратчетта Бриггсом и другими драматургами, ставили в двадцати двух странах на нескольких языках [207], в самых разных местах, от Национального театра, где шла высокобюджетная постановка «Народа», до бесчисленных школьных спектаклей – «Стража! Стража!», «Мор, ученик Смерти» и другие. Профессиональным коллективам приходилось брать множество барьеров, которые ставил перед ними Колин Смайт, но Пратчетт с радостью разрешал практически любой любительской группе играть пьесы по своим романам, если они получали его одобрение и вносили небольшой вклад в любимую им благотворительную организацию «Фонд спасения орангутангов». В результате пьесы по романам Плоского мира шли на семи континентах, в том числе версия «Вещих сестричек», которую поставил персонал научной австралийской базы в Антарктике в декабре 2004 года в честь зимнего солнцестояния. Пратчетт старался посмотреть большую часть спектаклей, в том числе и малобюджетные, но даже он не сумел отправиться на Южный полюс.

Стивен Бриггс стал одним из постоянных соавторов Пратчетта, даже автором нескольких сценариев по мотивам Плоского мира. Он добивался точности в своих пьесах, тщательно изучая романы Пратчетта, и вскоре стал экспертом по франшизе. Терри ему звонил, как и Дэвиду Лэнгфорду, а также суперфанату Пэту Харкину, когда ему требовалось узнать, какие улицы пересекаются в Анк-Морпорке и какие пивные попадутся тебе на пути, если ты отправишься на прогулку по одной из них. Именно Бриггс предложил нанести город на карту. Пратчетт был всегда против карт в Плоском мире, он считал, что определенность может ограничить творческое начало. Не следовало забывать, что Плоскому миру требовалось пространство, чтобы принять все, что автор пожелает пародировать или на что сослаться. А еще он чувствовал, что появление карты Плоского мира приведет к тому, что он попадет в те же ловушки, в которые попадают авторы плохого фэнтези, породившего его серию. Там приводились стандартные карты с «извилистыми реками» и «остроконечными горами», как во «Властелине колец» [208]. И все же в городе Анк-Морпорк все было иначе.

Идея принесла практическую пользу – в этот момент Пратчетт находился в середине работы над романом «К оружию! К оружию!», продолжением «Стражи! Стражи!», действие там происходило на территории города, и ему стало очевидно, что он должен сохранять единообразие в своих книгах – хотя бы для того, чтобы не дать самым занудным фанатам без конца указывать на его ошибки. Бриггс прислал Пратчетту по факсу грубую версию карты, тот остался доволен и попросил его заняться ею вплотную. В результате Бриггсу потребовалось несколько месяцев скрупулезной работы, чтобы реализовать этот план (его жена уверяла, что в конце она могла разгуливать по улицам Анк-Морпорка с завязанными глазами) с небольшими изменениями, которые вносил Пратчетт, что часто означало – поскольку Бриггс работал грифелем, бумагой и клеящим карандашом, – что ему приходилось начинать все сначала. Сюда относится и принятое в последний момент решение существенно передвинуть улицу Короткую, главную магистраль города, из-за чего ужасно расстроенный Бриггс, скрипя зубами, согласился и вернулся к своему письменному столу, что-то мрачно бормоча себе под нос.

«Улицы Анк-Морпорка» (The Streets of Ankh-Morpork) с впечатляюще детальной картой Бриггса, великолепно нарисованной художником Стивеном Плейером, опубликованный Corgi к Рождеству 1993 года [209] Автор хорошо помнит, как получил его в чулке в подарок на то самое Рождество и весь день провел, изучая детали. ( Примеч. авт .) , стал самым тщательно проработанным ответвлением Плоского мира, которое содержало короткий пояснительный текст, написанный Бриггсом и Пратчеттом, и, главное, могло похвастать картой в квадратный метр, сложенной, как в сборниках Национального картографического общества. Красивая, подробная карта, полная скрытых деталей, стала первым внешним источником непосредственного влияния на Плоский мир. Существенная часть плана принадлежала Бриггсу, как и многие названия улиц, а Пратчетт использовал карту во всех следующих книгах, в которых действие проходило в Анк-Морпорке. «Улицы Анк-Морпорка» имели огромный успех и заняли четвертое место в списке бестселлеров документальной литературы, что для карты вымышленного города уже само по себе огромное достижение, кроме того, книга получила приз за художественное оформление – «Премию Британской ассоциации научной фантастики» [210] Вероятно, из-за того, что появление карты фантастического города в списке бестселлеров документальной литературы заслуживает отдельного приза. ( Примеч. авт .) . Проект оказался настолько успешным, что следующий шаг уже не вызывал сомнений.