Марк Берроуз - Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Все начиналось как книга о черепахе. Пратчетт указывает на происхождение сюжета в статье 1989 года, написанной для 20/20 Magazine. Когда он после зимней спячки возвращал к жизни свою любимицу, у него возникла мысль, что черепаха может стать достойным персонажем для книги. Он провел исследование вопроса и наткнулся на древнегреческую легенду о драматурге, который умер после того, как орел сбросил ему на голову черепаху. Разум Терри заработал: «Зачем орлу – а они обычно швыряют черепаху на острые скалы, чтобы разбить панцирь, – бросать ее на голову человека, когда вокруг столько свободного места?» Он пришел к выводу, что «он сделал это специально». Но почему? «Потому что черепаха контролировала орла и хотела, чтобы ее сбросили на мужчину». Однако у черепахи не могло быть причин для ненависти к драматургу, ведь так? А какого человека можно ненавидеть по-настоящему? Только священника. И по какой причине черепаха ненавидит священника? Потому что она на самом деле Бог, и никто не ненавидит священников больше, чем Бог [204]. Вот блестящий пример того, как Пратчетту удавалось создать сюжет из одной-единственной идеи, используя комбинацию воображения и десятилетий случайных исследований.

«Мелкие боги» требовали целой жизни подобного чтения. Хотя сам он никогда не был религиозным (см. главу 1), Терри старался сопровождать свой атеизм тщательными исследованиями. К четырнадцати годам он прочитал весь Ветхий Завет, который показался ему ужасающим и интригующим (в отличие от продолжения, по его мнению, полного лучших побуждений, разумных советов, но если отбросить странные лихорадочные Откровения, немного пресного). Одновременно Терри влюбился в работы Чарльза Дарвина и рационализм. В «Мелких богах» он берет сморщенную сферу религиозной доктрины и умело ее прокалывает. Бог не создавал людей: его создали люди. Если веры достаточно, возможно появление Бога, и он обретает форму и цель благодаря почитателям, которые сами же его и выдумывают. Бог работает для нас , а не наоборот. В «Мелких богах» присутствует истинное уродство, какого не найти в предыдущих, да и в последующих романах Пратчетта, но это уродство человека, способное исказить добрую веру обычных людей и использовать ее для обретения силы. Блестящий ход в «Мелких богах» состоит в том, чтобы превратить смешную черепаху, на которой покоится фэнтезийный мир Терри, в символ рационализма против догматичной церкви, считавшей, что мир имеет форму сферы, и навязывает эту веру с ужасающим усердием средневекового католицизма.

Однако все сложнее, чем просто рационализм = добро, а религия = зло. Брута, центральный персонаж книги, обладает мягкой и искренней верой в Бога, уверен, что он хочет только лучшего для людей, и книгу можно читать как трактат о религии, какой она может или должна быть по сравнению с той, какой бывает на самом деле. В «Мелких богах» Пратчетт не испытывает гнева к богам (пройдет более десяти лет, прежде чем он всерьез возьмется за этот вопрос в романе «Народ, или Когда-то мы были дельфинами», но об этом позже), в которых, как он утверждает, нуждается человек. Его возмущают те, кто распространяет зло в их честь. Гневный, созерцательный, ошеломляюще умный роман «Мелкие боги», оставаясь очень смешным, вероятно, первая действительно великая книга Пратчетта и точка в его каноне, после которой он заметно «выравнивается». Так начинается бег его великолепной формы.

По мере того как годы декады шли вперед, становилось очевидно, что магия Плоского мира начинает стекать с его страниц в наш мир. Терри всегда с осторожностью относился к санкционированию рекламы сопутствующих товаров; будучи поклонником научной фантастики, он хорошо понимал, какого уровня отбросы могут появиться в результате официального использования сопутствующих товаров, и у него не было ни малейшего желания увидеть Ринсвинда на коробке с хлопьями, а Нянюшку Ягг на трусах. К Пратчетту и Колину Смайту постоянно обращались с подобными маркетинговыми предложениями, но они неизменно отвечали отказом. Одно такое предложение сохранилось в архиве Смайта: оно пришло от компании, пожелавшей выпускать в стиле Плоского мира чулки и нижнее белье, туфли и фигурки, шляпы и чай Матушки Ветровоск. Пратчетт ненавидел подобные идеи и всегда с огромной осторожностью предоставлял права на Плоский мир телевидению, кино и игровым адаптациям, потому что опасался утратить контроль над своими персонажами. Достаточно бросить взгляд на побочные результаты империи, выстроенной вокруг франшизы Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер», чтобы понять, насколько низкосортным и вездесущим становится продвижение на рынке литературной собственности. Пратчетт считал, что ему не нужны деньги, поэтому любые сувениры, связанные с Плоским миром, должны быть ценны сами по себе.

Среди первых компаний, все же получивших права, стала крошечная студия в Эссексе под названием Clarecraft, которая специализировалась на фэнтезийных статуэтках и прежде работала с наследниками Толкина. Изабель Пирсон, одна из соучредителей, оказалась среди первых фанатов Пратчетта, когда познакомилась с его работами благодаря Найджелу Хоторну, читавшему «Цвет волшебства» на Radio 4 в 1984 году. Изабель и ее муж, Бернард, связались с Колином Смайтом в 1990 году и предложили ему создать коллекционные фигурки персонажей Плоского мира. Уже тогда, во время встречи с Пратчеттом и Смайтом в Лондоне, они показали им примерную модель Сундука, и этого оказалось достаточно, чтобы заинтересовать Пратчетта, и он по факсу отправил первые наброски Ринсвинда и Матушки Ветровоск, чтобы они могли начать работу с ними [205]. Бернард Пирсон отправился в бар в Ковент-Гардене, чтобы представить автору для одобрения восковой прототип Ринсвинда. Пратчетту не только сразу понравилась фигурка – ее создателям удалось уловить постоянно мрачное выражение лица персонажа, – они с Бернардом сразу почувствовали взаимную симпатию. Они были одного возраста, Бернард много лет служил деревенским полицейским, и его работа во многом отражала опыт самого Пратчетта в те же времена, когда он был журналистом. Они также разделяли любовь к природе и сельской жизни, не говоря уже о пинте настоящего эля и хорошо промаринованном луке. Clarecraft получил полное одобрение, и они приступили к производству фигурок, начиная с Ринсвинда, Сундука, Матушки и Смерти. Поклонники Плоского мира моментально их полюбили, и очень скоро они стали основной продукцией маленькой студии. Пирсоны и их команда, в том числе молодой художник по имени Ли Пэммент, создали модели многих персонажей Плоского мира, но в 1996 году Пэммент трагически погиб во время железнодорожной катастрофы. Они выпустили сотни фигурок, каждую из которых одобрял Пратчетт, неизменно предпочитавший контролировать свои творения. За годы Пирсоны создали почти всех персонажей его книг, начиная от таких важных, как Ваймс, Нянюшка Ягг и Смерть, до второстепенных, в том числе Херна Преследуемого, бога маленьких меховых зверюшек, очень кратко упомянутого в «Вещих сестричках» и «Дамах и господах», и даже слугу Смерти, Альберта из «Санта-Хрякуса», одетого как пикси. Пратчетту нравилось подбрасывать Пирсонам все новые и новые вызовы, такие как оловянный медальон, изображавший Хобба из Фарроуса, приносивший удачу тем, кто выращивал капусту, или аноранк, серебряное ожерелье в форме анорака, которое родилось, когда один из участников alt.fan.pratchett случайно перепутал слова «анорак» и «анк». Такие безделушки едва ли могли помочь Пирсонам набить кошельки, но являлись символом всего того положительного, что принесло сотрудничество с Пратчеттом; им удалось уловить дух Плоского мира, но не эксплуатировать его.