Тиффани Дженкинс - Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь

Я затрясла головой.

– Не было это никаким долбаным героизмом! Я – стукачка. Это мое первое утро здесь, и все уже ненавидят меня. Я чувствую себя такой ду-у-рой! – всхлипывала я.

– Послушайте! Мне нужно, чтобы вы услышали то, что я говорю. Вы только что спасли человеческую жизнь, не важно, сознаете вы это сами или нет, но вы это сделали. Может быть, свою, может быть, их, может быть, других девушек в этом доме – или какой-нибудь девушки с улицы, отчаянно ищущей место, где она сможет завязать. Девушки, которая не смогла попасть в эту программу, потому что все места были уже заняты. Вы только что освободили две койки для тех, кому они действительно нужны, для тех, кто готов сделать все необходимое, чтобы отказаться от наркотиков. Сегодня вы этого еще не знаете, но когда-нибудь потом вам станет совершенно ясно, что сделанный прошлой ночью выбор послал волны во вселенную и изменил всё. Я так горжусь вами!

Я некоторое время думала о том, что она сказала. И она была права: сегодня я этого не знаю. Сегодня я знаю другое – что ночью я включила весь свет и принялась вопить во всю мочь легких, мол, здесь, в туалете, девушки употребляют наркотики.

Сегодня я знаю, что владелица «Горизонтов» приехала в центр к половине пятого утра, чтобы взять анализы на наркотики у всех, и трех девушек после этого выгнали.

Сегодня я знаю, что в тот момент, когда смотрела на «машину» на сливном бачке, подумала о лице своего отца на мониторе в тюрьме и поняла, что не хочу больше никогда быть вынужденной общаться с ним через экран.

Сегодня я знаю, что смогу позвонить ему по телефону и обнять впервые за очень долгое время, когда он привезет мои вещи. Я смогу коснуться его кожи, заглянуть ему в глаза и поблагодарить за неколебимую любовь и поддержку в самые темные времена моей жизни.

Сегодня я знаю – я «чиста».

Я не знаю, что будет дальше, не знаю, чего ожидать, и не знаю, куда эта чертова жизнь заведет меня. Но одно я знаю наверняка: на свете есть Бог, Он был со мной в этой ванной комнате прошлой ночью, и у Него есть прекрасный план моей жизни, намного лучший, чем я могу себе представить.

– Я знаю, что мы не знакомы, но хотела бы поблагодарить тебя за этот поступок, – сказала мне женщина по имени Клэр, после того как представилась. – Я знала, что эти сучки ширяются, но у меня не было никакого способа это доказать. Я в завязке уже девяносто девять дней и могу поклясться, если бы сама их застукала, то до сотни бы не добралась. Особенно в первый день на новом месте. Ты крута! – сказала она, поднимая руку в жесте «дай пять».

Клэр было на вид лет шестьдесят, она спала на матраце прямо напротив двери нашей спальни. У нее были длинные серебряные волосы и обветренная кожа – очевидно, в результате многих лет воздействия солнца. Я бросила взгляд на прилегавшую к ее матрацу часть пола и поняла, что личных вещей у нее очень мало. Она прожила на этой земле больше шестидесяти лет, и у нее было лишь несколько перемен одежды, будильник и набивная мягкая кукла Бетти Буп.

– О, спасибо. Я сама себя удивила, если честно. Просто я так рада, что искушение пропало, понимаешь? – сказала я, поднимаясь с пола. – А что мы теперь будем делать?

Я еще не получила ни расписания, ни плана этажей этого центра, поскольку приехала накануне поздно вечером. Посреди хаоса, созданного в это утро происшествием с девушками, которых из-за меня отсюда вышибли, мне как-то забыли устроить обзорную экскурсию.

– Примерно через десять минут мы пойдем в компьютерную мастерскую и немного поработаем, – сказала Клэр. По моему лицу скользнула тень растерянности, и она сразу же ее заметила: – Фелисити, хозяйке «Горизонтов», принадлежит и компьютерная мастерская. Мы работаем в ней по паре часов каждый день, – пояснила она.

Стоп-стоп!

– Что ты имеешь в виду – «работаем»? Что именно там нужно делать? Это оплачивается?

У меня появилась масса вопросов. Не уверена, что уже готова к работе, вначале хотелось бы пройти реабилитацию, подумала я.

– Мы чиним компьютеры, обзваниваем людей с просьбами жертвовать ненужные, потом продаем… Все в таком духе. Нет, платы мы за это не получаем, – сказала она.

Итак, эта женщина делает вид, будто все в норме. В моем приговоре и слова не было об обучении на продавца компьютеров. И как это, блин, должно помочь мне завязать?

Я пыталась найти на лице Клэр хоть малейший намек на юмор, потому что была уверена, что она мне туфту гонит.

– Ты готова? – спросила она, поднимаясь и надевая туфли.

– Э-э, в смысле… да… наверное.

Я вышла вслед за Клэр через переднюю дверь и встала как вкопанная, когда она направилась прямо на улицу. Я оглянулась через плечо; вокруг больше никого не было.

– Клэр! – заорала я шепотом с переднего крыльца. – Ты куда, блин?!

Она остановилась, повернулась ко мне – и расхохоталась.

– О господи, ты такая забавная! Пойдем, все в порядке. Все уже там, – сказала она, подзывая меня взмахом руки.

Я смотрела, как она вышла на улицу и пошла по тротуару вдоль линии газона. Да нет же, в самом деле, что творит эта женщина? Нерешительно я сошла с крыльца, сделала один шаг на траву. Я была на улице, без присмотра, посреди гетто. Не может быть, чтобы это было по правилам!

Клэр заметила, что я не иду за ней, и вернулась.

– Поторопись, мы опаздываем. Компьютерная мастерская совсем рядом, вон там.

Я посмотрела в сторону, куда она указывала, и увидела примерно в трехстах футах от нас здание. Молодая девушка спустилась из автофургона, неся в руках, как мне показалось, принтер.

– Слушай, так что, это типа законно, чтобы мы сейчас работали вне территории центра? Типа меня приговорили к реабилитации, а я тут рассекаю по улице без надзора. Мне просто кажется, что это как-то неправильно, а я ужасно не хочу возвращаться в тюрьму, – сказала я, нагоняя Клэр.

– Все нормально . Эта мастерская – филиал реабилитационного центра. Она – его часть.

Пока мы шли, я оглядывалась по сторонам, и хотя моя внутренняя трусиха опасалась, что в любую секунду из кустов выскочит взвод SWAT , остальной части меня очень нравилось идти по улице и ощущать себя нормальной. Мимо нас проносились машины, и впервые за долгое время я не стыдилась себя. Просто была обычным человеком, идущим по самой обыкновенной улице.

– Ты, должно быть, Тиффани, – сказала плотного сложения афроамериканка, когда мы подошли к ней. Я сунула было ладонь для рукопожатия, но она сгребла меня в медвежьи объятия, чуть не вышибив из меня весь дух. – Меня зовут Эйприл, и я главная в этом заведении. Не было возможности познакомиться с тобой, потому что меня отпустили на ночь пообщаться с семьей. Просто хотела лично поблагодарить тебя за храбрость.