Марк Элиот - Клинт Иствуд. Последний ковбой. Биография

В качестве режиссера Клинт пригласил своего бывшего каскадера Бадди Ван Хорна, который поставил два предыдущих фильма Клинта – «Как только сможешь» и «Смертельный список». Сам Клинт наслаждался своей неожиданной ролью.

Питерс была более знакома зрителям Бродвея, чем любителям кино. Как показалось нескольким свидетелям, присутствовавшим на съемочной площадке, Клинт пригласил ее на эту роль просто потому, что его к ней «тянуло». Возможно, внутренняя логика Клинта и заключалась в том, что если его «тянуло» к своей коллеге, то и его зрителя должно «потянуть» в том же направлении. У Питерс и Клинта сложилась хорошая «химия» на экране, но «в реале» она не проявила никакого романтического интереса к Клинту, и тогда он снова обратил внимание на Фрэнсис Фишер, которая играла небольшую роль Дины, сестры героини Питерс.

Локк, все еще занятая созданием своего фильма, постоянно слышала о том, что Клинт мотается по городу с Фишер. В приступе досады она снова пошла к Оберстайну. На этот раз он согласился, что пришло время действовать. В первую очередь он решил, что Локк и Гордон должны подписать соглашение о разделе имущества. По сути дела, это означало, что, хотя они все еще были женаты, Гордон добровольно отказывается от всей собственности Локк. Цель этих маневров состояла в том, чтобы парировать возможную аргументацию защиты Клинта относительно того, что отношения Локк с Гордоном имели финансовые мотивы или что она все равно каким-то образом была ему обязана.

После того как эти бумаги были подписаны, Оберстайн по настоянию Локк встретился с адвокатом Клинта Брюсом Рэмером, чтобы выяснить, возможно ли неформальное урегулирование отношений между ними. Рэмер сообщил, что Клинт согласится только на то, что Гордон может сохранить свой дом, но Локк должна в любом случае покинуть дом на Страделла-роуд. Когда Оберстайн передал условия Клинта, Локк поняла, что у нее не осталось иного выбора, кроме как идти дальше и подавать в суд.

История надвигающегося судебного процесса обрушилась на национальную прессу со всей силой голливудского урагана. Эта тема смела все остальные с первых страниц таблоидов по крайней мере на несколько недель. Газеты часто вспоминали похожий, крайне бурный и бесконечно интересный процесс о палимонии между Ли Марвином и Мишель Триола, который состоялся десять лет тому назад и фактически похоронил карьеру Марвина.

Клинт не хотел становиться в центр подобной шумихи, особенно в то время, когда его карьера, казалось, шла на спад. «Розовый кадиллак» появился в прокате в День поминовения, что было традиционно для старта многопрофильного летнего фильма, обещающего большие деньги. Но фильм быстро исчез с экранов – произошло это из-за того, что отзывы о нем в основном оказались негативными (Ричард Фридман, пишущий для Newhouse News Services, назвал его «122-минутным бульдозером»). Второе обстоятельство – кинематографическое цунами, которым обрушился на публику фильм «Индиана Джонс и последний крестовый поход» Стивена Спилберга. За первые десять дней проката «Розовый кадиллак» заработал около 6 миллионов долларов против 38 миллионов «Индианы», превратив «Розовый кадиллак» в одну из самых крупных неудач Клинта и Malpaso и практически положив конец кинокарьере Питерс. Осталось неясным, повлияла ли на судьбу ленты шумиха, возникшая вокруг юридической схватки Клинта с Локк, но, скорее всего, фильм просто не привлек к себе обычного зрителя Клинта.

«Розовый кадиллак» только еще выходил на экраны, а Клинт уже планировал свой следующий фильм – «Белый охотник, черное сердце». Его должны были снимать на натуре у озера Кариба – в привлекательном месте, которое было еще более привлекательным для Клинта, поскольку находилось очень далеко. Клинт не пригласил в этот фильм Фрэнсис Фишер и даже, как поговаривали злые языки, не позвонил ей перед отъездом.

Но зато он успел получить уведомление о том, что Локк сделала шаг вперед и подала против него иск на 70 миллионов долларов. Для публики стали откровением интервью с Сондрой Локк о распутстве Клинта и двух абортах, которые он заставил ее сделать. Однако общественный консенсус удивительным образом сложился в пользу Клинта: большинству показалось, что Локк надевает петлю ему на шею для того, чтобы спасти свой светлый образ.

Почему Голливуд принял сторону Клинта, хотя в свое время выступил против Марвина? Причину этого понять несложно. Несмотря на свои последние неудачи, Клинт оставался одним из самых мощных, а возможно, и самым мощным актером, продюсером и режиссером в постстудийную эпоху Голливуда. Он построил себе крепость в виде Malpaso, и его карьера за тридцать пять лет вылилась в сорок семь фильмов, которые принесли миллиарды долларов кинопроизводству и обеспечили огромное количество рабочих мест актерам, режиссерам, сценаристам и декораторам – вплоть до продавцов попкорна с тележек, которые по выходным тянулись к кинотеатрам.

Более того, все в Голливуде, кто не работал с Клинтом, любили его – это означало, что они надеялись однажды с ним поработать. Он имел репутацию быстрого и легкого на подъем человека, любил после обеда поиграть в гольф и вообще позволял актерам играть свои роли так, как они хотели. Возможно, студийным боссам не нравился его метод ведения бизнеса, но они жили в страхе – единственная истинная эмоция Голливуда – в страхе перед тем, что если они как-то обидят Клинта, то не смогут выплачивать вторую ипотеку за свой домик у моря. Марвин был не более чем увядающим актером, а Локк появилась в одном примечательном фильме и шести фильмах Клинта [122], а также сама сняла один неудачный фильм.

Юридическая команда Локк настаивала на немедленной даче показаний, чтобы Клинт не смог до этого уехать в Африку. По словам Локк, «дача моих [устных] показаний была сущим адом». Адвокат Клинта Ховард Кинг, выступавший в качестве свидетеля, повел ожесточенную атаку на характер и мотивации Локк. Она, мол, сама много раз говорила Клинту, что любит рассказывать разные сказки и истории. Кинг пытался на основе этого доказать, что она живет в собственном мире и видит в Клинте своего спасителя, рыцаря в сияющих доспехах. Он расспрашивал ее о долгом браке с Гордоном и выпытывал, почему она никогда не пыталась с ним развестись. Он хотел знать, были ли у нее другие сексуальные отношения в то время, когда она жила с Клинтом. Он осуждал ее за «кражу» мужа у другой женщины.

Все это привело Сондру к психиатру.

Затем наступила очередь Оберстайна поджаривать Клинта на гриле. В течение шести часов Оберстайн сосредотачивался на «реальных» намерениях Клинта в отношении дома на Страделла-роуд, указывая, что Клинт первоначально собирался делать и почему писал в завещании (которое с тех пор несколько раз переписывал), что хочет оставить его Сондре. Отвечая на вопрос, касающийся характера его взаимоотношений с Локк, Клинт заметил, что они только-только обрели стабильность, но с формальной точки зрения он с Сондрой не жил вместе, потому что она была замужем за Гордоном. «Приходящая соседка по комнате» – так Клинт охарактеризовал Сондру Локк. Вынужденный объяснить это определение, Клинт сказал, что «если человек проводит в каком-то месте одну ночь, то его можно назвать “приходящим”». Оберстайн поставил Клинта перед фактом, что он прослушивал телефоны в доме на Страделла. Тот ответил, что стал жертвой преследователя и просто пытался собрать доказательства, чтобы возбудить дело против него – или против нее. По его словам, Локк не раз угрожала его убить. Позже в автобиографии Локк назвала эти обвинения «грубой и нелепой клеветой».