Морин Орт - Убийство Джанни Версаче

Тут важно, однако, еще и то, что эти давние друзья, с которыми Эндрю выходил на связь, явились в правоохранительные органы и дали признательные показания отнюдь не по собственной инициативе. Напротив, ФБР разыскало их по наводкам других допрашиваемых из числа знакомых Эндрю. ФБР остро нуждалось в дополнительных свидетелях, не боящихся раскрыться, как геи, но понятия не имело, где и как их искать. В Сан-Диего ситуация в этом плане складывалась настолько отчаянная, что Эхерн вынужден был обратиться за помощью к уволенному за скрытый гомосексуализм в 1990 году из рядов ФБР после двадцати лет безупречной службы бывшему агенту Фрэнку Баттино, который успел к тому времени написать и опубликовать остро-разоблачительную книгу о пережитом опыте под заголовком «Спецагент: гей — и в недрах ФБР» [107] Frank Buttino. A Special Agent: Gay and Inside the FBI . N.Y.: William Morrow & Co, 1993. . Баттино рассказывает: «Так что вот уже у нас и понедельник наступил [шестой день после убийства Версаче], а ФБР ко мне, сáмому видному гею-фэбээровцу в стране, всё не обращается. Мне же известны геи — агенты ФБР по всей стране. Казалось бы, с кем им связываться, как не со мной». Наконец к нему обратилась женщина-агент, даже и не занимавшаяся собственно делом Кьюненена, и поинтересовалась, связывались ли с ним уже на предмет контактов. Когда Баттино ответил, что нет, она устроила ему встречу с Эхерном за кофе. «Мне эти посиделки с ним за чашкой кофе на многое глаза открыли, с ними общаться — как по минному полю ходить, — вспоминает Эхерн. — Я ему: „Гомосексуальное сообщество…“ А он в ответ: „У нас так не принято говорить, мы предпочитаем, чтобы нас называли гей-сообщество“».

Баттино еще раньше объяснил женщине-агенту: «Это очень трудный случай для ФБР, потому что источников у них нет, а гей-сообщество им не доверяет. Это же не сообщество черных, где источники годами нарабатывались. Множество геев скрывает свою ориентацию, и как на них выйти в таком случае?»

И они заключили сделку: Баттино получает в ФБР Сан-Диего оплачиваемую должность консультанта с рабочим местом и телефоном в штаб-квартире и будет преподавать там «азбуку гей-культуры», как он сам ее назвал. «Им нужно понять, что из себя представляет сообщество геев и лесбиянок, а также и то, насколько многим эти люди рискуют, соглашаясь разговаривать с агентами», — сказал Баттино. Кроме того, он предложил: «Почему бы не дать мне в пару гея из числа хорошо знающих Кьюненена и не отправить нас в Майами на рекогносцировку?»

Но самое главное: у ФБР так и не было ни малейшей зацепки или наводки, которые позволяли бы хотя бы приблизительно судить о том, где именно находится Эндрю Кьюненен в действительности. Джозеф Туми, инспектор убойного отдела полиции Сан-Франциско, регулярно присутствовавший при телеконференциях в местном офисе ФБР в период розыска, говорит: «У меня сложилось впечатление, что они понятия не имели о том, что он все еще во Флориде».

В Хиллкресте, где народ совсем уже поехал, тайные агенты ФБР заполонили все улицы.

Когда в четверг полиция и ФБР пришли в ЛГБТ-центр обсудить с местным сообществом всеобщую озабоченность назначенным на уик-энд гей-парадом и вопросы охраны правопорядка и слежки за возможным появлением Эндрю, журналистов там собралось больше, чем участников. Все теле- и радиостанции страны, тридцать фургонов со спутниковыми тарелками. Эхерна встреча, организованная полицией Сан-Диего, потрясла. «Ждали обвинений, типа „плохо работаете, мало делаете“. Ничего подобного: конструктивный обмен информацией, обсуждение подготовки к параду». И, в довершение воспоминаний о собственном удивлении, Эхерн спрашивает меня: «Да, а про радугу-то вы слышали? Нет? Стою я там себе в сторонке. Вдруг все внезапно как закричат: „Смотрите! Смотрите на небо!“ А там яркая, огромная, полная радуга прямо над собранием».

Через неделю после убийства Версаче и почти через три месяца с момента убийства Джеффа Трэйла у полиции и прокуратуры по-прежнему не было вразумительного представления о личности и мотивах Эндрю Кьюненена. И лишь тогда наконец направили экстренное задание — составить психологический портрет Эндрю — в спецотдел ФБР по борьбе с педофилией и серийными убийствами ( CASKU ). Процедура составления профиля разыскиваемого была назначена на среду 23 июля в штаб-квартире спецотдела в Куантико, штат Виргиния, куда были приглашены, помимо следователей ФБР, и руководители полицейских расследований, в частности Тичич, Райвард и Скримшо. Следователи и психологи-криминалисты надеялись, что объединенными усилиями им удастся лучше понять Эндрю и разгадать, где он может скрываться. Следователи всех юрисдикций должны были представить накопленные доказательства, свидетельства и картины с места преступлений. Но это мероприятие планировалось лишь в качестве подготовительного к главному совещанию, назначенному на 11:00 в пятницу 25 июля в Майами первым заместителем генпрокурора штата Флорида Майклом Бэндом с тем, чтобы согласовать позиции правоохранителей и гособвинителей всех штатов таким образом, чтобы — если и когда Эндрю поймают — суд над ним вышел скорым, а приговор — неотвратимым и желательно смертным.

До этого совещания информационного обмена, по сути, не было. Власти Нью-Джерси не выпускали из цепких рук «лексус» Миглина. В Миннеаполисе до сих пор не провели ДНК-экспертизу окровавленных джинсов и бритвенных приборов из двух несессеров на предмет их сопоставления со сбритой щетиной из дома Миглина в Чикаго и следами на одежде, найденной во Флориде. Запрошенных для анализа образцов крови из багажника «лексуса» в Чикаго из Нью-Джерси также не дождались. Бэнд настоял, чтобы Скримшо, минуя лабораторию Департамента правоохранительных органов штата Флорида, срочно отвез одежду, оставленную предположительно Кьюнененом возле красного пикапа, на анализ крови в ближайшую сертифицированную лабораторию.

И вот лед тронулся: отпечаток большого пальца Эндрю с закладной из ломбарда совпал с отпечатком, оставленным им при получении водительских прав в Калифорнии, которые он оставил в бардачке красного пикапа, а в понедельник Дьюк Миглин подтвердил ФБР, что из сейфа его отца действительно пропали сувенирные золотые монеты; Ли Миглин награждал этими монетами особо отличившихся сотрудников, а заявить об их пропаже просто забыли. Пропажа монет, идентичных сданной Эндрю в ломбард, из сейфа Миглина поднимала новый вопрос: как мог Эндрю открыть его личный сейф, если он сразу же приступил к расправе над ним в гараже? Значит ли это, что Эндрю заставил Ли Миглина сообщить ему код от сейфа под пытками посреди расправы? Или же они вместе поднимались в дом?