Леонид Дроздов - Петр Машеров: падение вверх

И тогда Николай Семенович произнес слова, которые можно охарактеризовать и как смелость, и как наглость. Он заявил, что Пленум ЦК КПБ (б) поддержит его, а не Зимянина. Вот именно с этой точки зрения и понятно появление на трибуне Пленума Якуба Коласа. Все было просчитано, все роли расписаны. А Якуб Колас всего лишь как Deusexmachina — бог из машины, неожиданно появляющийся и наносящий разящий удар.

Несомненно, Машерову в этой партии следовало обеспечить единство мнения среди подчиненных ему комсомольцев. В благодарность за поддержку Н. Патоличева на Пленуме ЦК КПБ (б) летом 1954 года Петра Машерова повышают в должности. Он начинает карьеру по партийной линии. Его избирают (читай — назначают) на должность второго секретаря Минского обкома партии.

Первым лицом в Минской областной партийной организации в то время был Леонид Лубенников. Этот русский, как и Николай Патоличев, остался в Минске после войны. Карьеру начинал в БССР партийным организатором ЦК КПБ (б) на Минском тракторном заводе. Затем был вторым секретарем Минского горкома партии. После этого работал первым секретарем Бобруйского обкома КПБ (б). А в сентябре 1953 года занял место Кирилла Мазурова, став первым секретарем Минского обкома КПБ (б). Вот так потихонечку начиная с 1946 года Лубенников продвигался по карьерной лестнице. Он был всего на восемь лет старше Машерова.

Сам Лубенников в новой должности находился меньше года. Работы у него по сравнению с прежним первым секретарем прибавилось. Перед ним открывались широкие перспективы, хотя времена были неспокойные. В 1953-м умер Сталин, затем арестовали и расстреляли Лаврентия Берию. Но для Лубенникова год был неплохим, можно было проявить себя.

1954-й начался непросто. Новый партийный лидер СССР Никита Хрущев проводил в Белоруссии один из первых своих экспериментов. 8 января было принято решение укрупнить области. Из одиннадцати белорусских областей посчитали нужным оставить только семь — шесть нынешних и Молодечненскую. Территорию последней чуть позже, в 1960 году, разделили между собой Витебская, Гродненская и Минская области. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 января 1954 года к Минской области присоединили большинство районов Барановичской и Бобруйской областей: из первой — Клецкий, Несвижский и Столбцовский районы, из второй — Глусский, Гресский, Копыльский, Краснослободский, Любаньский, Слуцкий, Старобинский, Стародорожский и город Слуцк. Всего одиннадцать районов и один город. В общем, есть где развернуться. Так что спорить с назначением выдвиженца Патоличева и Мазурова Лубенникову было не с руки.

Кандидатуру Машерова на должность второго секретаря предложил Кирилл Мазуров, ушедший на повышение — председателем Совета Министров БССР. Лубенников сразу согласился. А с чего, собственно, было сопротивляться? Конечно же ему не помешает в роли помощника молодой тридцатишестилетний комсомольский лидер, Герой Советского Союза, обладатель двух орденов Ленина, депутат Верховного Совета БССР. И явно в должности второго этот партизан долго не засидится.

К тому же наверняка Лубенников и Машеров неплохо знали друг друга. Правда, В. Якутов, один из биографов Петра Машерова, утверждает, что до этого назначения они практически не были знакомы, если не считать мимолетных встреч на двух республиканских партийных активах [275] Якутов В. Указ. соч. С. 188. . Однако такой вывод не согласуется с другими данными. Например, известно, что Машеров в качестве первого секретаря ЦК ЛКСМБ часто приезжал на стройку Минского тракторного завода, где партийным организатором был Лубенников. Об этом пишет родная сестра Машерова Ольга Пронько [276] Пронько О. М. Указ. соч. С. 166, 167. . И там они наверняка не единожды пересекались. Более того, оба запечатлены на фотографии с празднования Дня Октябрьской революции 1953 года, которую опубликовали все центральные газеты Белоруссии. Стоят, правда, на противоположных краях трибуны. Но данный факт ни о чем не говорит. На эту высокую трибуну допускался лишь узкий круг лиц, только избранные, управленцы высшего звена — всего двенадцать человек, никаких посторонних. Отношения у предельно осторожного Лубенникова и партизана Машерова вроде складывались неплохо. Возможно, оба просто были вынуждены приспосабливаться друг к другу, ибо понимали, что союз их временный, что в политической карьере Машерова это лишь очередная ступенька. Так сказать, чтобы где-то стать первым, нужно где-то поработать вторым. Поднабраться опыта, накопить вес, расширить связи. Такова обязательная практика назначения на более высокую должность, причем по сей день.

Уже через год, в августе 1955-го, Петра Машерова назначили первым секретарем Брестского обкома партии [277] Нордман Э. Б. Штрихи к портретам. Генерал КГБ рассказывает. Минск: БЕЛТА, 2004. С. 58; Пронько О. М. Указ. соч. С. 170. . (Кстати, В. Якутов эту дату ошибочно указал на одиннадцать лет позже [278] Якутов В. Указ. соч. С. 193. .) Машерову выдали служебное удостоверение за номером 10 со сроком действия до 31 декабря 1956 года. Впрочем, срок действия удостоверения будут продлевать, но не многократно. В этой должности Машеров тоже не задержится. В апреле 1959 года его ждет более высокое назначение. Но не стоит торопить события.

В Брестской области Машеров сменил Тихона Киселева (вместо учителя белорусского языка и литературы пришел учитель физики). Для брестчан оба чужаки: один из Витебской области, другой из Гомельской. Тихон Киселев был всего на полгода старше Машерова, но из Бреста уходил на вторую должность в партийной иерархии БССР — вторым секретарем ЦК КПБ. Машеров в определенном смысле смотрел на него с завистью. Киселев же одарил своего преемника по Бресту снисходительным взглядом. Возможно, именно этот взгляд и положил начало вражде между двумя будущими политическими тяжеловесами БССР.

Брестская область — четвертая по счету, где Машеров занимал руководящие посты. Она значительно отличалась от Минской. Это самая западная часть БССР, непосредственно граничащая с Польшей. В составе СССР она находилась с 1939 года, за исключением периода ВОВ, то есть чуть больше десяти лет. Коммунистов здесь откровенно не любили.

По уровню развития в промышленном отношении она значительно уступала соседней Минской. Вместо промышленных гигантов типа МАЗа и МТЗ — бесконечные болота и топи Полесья. Областной Брест по сравнению со столичным Минском был совсем небольшим. Даже сейчас, спустя полвека с лишком, в нем проживает немногим более трехсот тысяч человек, а при Машерове количество жителей чуть перевалило за семьдесят тысяч.

После шумного Минска Брест показался Машерову маленьким скучным провинциальным городишкой. Но Машеров нашел в нем свою прелесть. В Брестской области были две достопримечательности, которые ему сразу полюбились. Обе были близки ему по духу и по содержанию. Это Брестская крепость и Беловежская пуща.