Леонид Дроздов - Петр Машеров: падение вверх

Его повседневная забота, как и ранее, была об укреплении единства партии и народа, о развитии промышленности и сельского хозяйства. И он начал свою работу в Бресте с изучения состояния дел в районах. Много ездил по колхозам, посещал промышленные предприятия, знакомился с местным руководством и крепко жал руку передовым дояркам и земледельцам [279] Пронько О. М. Указ. соч. С. 170. . Но об этом можно подробно прочитать в других биографиях Машерова. Нам же, мой читатель, в первую очередь интересны моменты, которые характеризуют его как личность. Если смотреть в ретроспективе, должность первого секретаря в Брестском обкоме КПСС всего лишь очередной переходной этап в его жизни. А может, даже проходной. Но именно в этот период Машеров почувствовал себя хозяином.

И началось, казалось бы, все с простого — с заселения на новое место жительства. Наверняка ему было предложено несколько вариантов. Но по статусу, как первый секретарь, он мог претендовать и на персональный дом. Например, его бывший босс и друг Иван Климов жил в отдельном особняке в Вилейке [280] Там же. С. 164. . Машеров выбрал небольшой одноэтажный дом, расположенный в центре Бреста, на улице К. Маркса, 20. Невысокий, кирпичный, построенный в первой четверти XX века, дореволюционный, с колоннами и земельным участком вокруг, со старыми деревьями, металлическим кованым забором и въездными воротами. Не дворец, конечно, но умно спроектированный и основательно сложенный — на столетия — дом. В свое время его построил известный врач и общественный деятель, депутат Сейма II Созыва Польской Республики Павел Иосифович Король. Домом Короля его и называли в народе. Вместе с Машеровыми там проживала и тетка Полины Андреевны. Находиться в таком доме — сплошное удовольствие. Жизнь в нем была сказкой. За это стоило сражаться. Кстати, сейчас там обустроен детский сад, который вмещает под своей крышей десятки, если не более сотни детей.

Будучи лидером комсомольской организации Белоруссии, Машеров не имел непосредственного доступа к распределению материальных благ. Особняк, предоставленный в личное пользование, — это уже никак не двушка-сталинка на Круглой площади в Минске. Статус первого секретаря давал ему право выбора. По крайней мере в масштабах своей области он мог позволить себе многое.

Дом на Карла Маркса располагался буквально в десяти минутах ходьбы от непосредственного места работы Петра Машерова — здание обкома партии стояло невдалеке, на улице Ленина, 13. Брестский облисполком тоже находился рядом. В общем, все, что нужно, было под рукой.

Собственно говоря, это не первые каменные хоромы, в которых довелось жить Машерову. Общежитие Витебского пединститута не в счет. А вот дом помещика Гласко в Россонах его явно в свое время приводил в трепет. Это был по-настоящему шикарный особняк, трехэтажный, с башнями, построенный в готическом стиле. Такие по всей республике можно на пальцах одной руки пересчитать. Это был единственный кирпичный дом в Россонах. Конечно, в нем он жил совсем недолго, да и то приживалкой — во флигеле. Все лучшие помещения занимали местные органы власти, райком партии, райисполком, НКВД… Собственно, благодаря этому помещичьему дому Россоны стали райцентром.

Кроме особняка, Машерову как первому секретарю Брестского обкома партии, полагалась персональная машина с личным водителем, домашняя прислуга, охрана.

В Бресте, как и в Минске, жена Машерова Полина Андреевна не пожелала превращаться в домохозяйку и терять квалификацию и пошла работать в стоматологическую поликлинику [281] Там же. С. 168. . И наверняка Полина любила выращивать цветы на участке вокруг брестского особняка. В общем, эта пара Машеровых в то время была весьма успешной, по-советски успешной, и представительной. Петр Машеров, как и в юности, зачесывал волосы назад, чтобы высокий лоб все время был открытым, а Полина Андреевна свою длинную косу укладывала вокруг головы (такая прическа стала широко известной в последнее время благодаря украинке Юлии Тимошенко).

Скорее всего, именно в Бресте Машеров по-настоящему научился и отдыхать. А началось все, вероятно, со знакомства с Беловежской пущей. Тысячелетний заповедный лес, как магнит, всегда тянул к себе Петра, к тому же знающие люди довели до него, что в этом самом лесу любили охотиться сначала князья Великого княжества Литовского, затем польские короли, а после и российские цари. По слухам, новый лидер СССР Никита Хрущев тоже увлекался охотой. А если вдруг главный коммунист решит поохотиться в Беловежской пуще, подготовкой, естественно, будет заниматься первый секретарь Брестского обкома. И никак иначе. Угодить главному охотнику страны — одна из главных задач, которая могла встать перед Машеровым.

Вот и занялся он строительством правительственной резиденции в Беловежской пуще. Как утверждают некоторые осведомленные источники, двухэтажное здание было возведено в конце 1957 года специально для отдыха первого секретаря Никиты Хрущева [282] Кебич В. Указ. соч. С. 195. . В Беловежскую пущу тот приезжал ежегодно, обычно сразу после празднования Нового года. Как правило, задерживался на неделю. Да и сам Машеров любил отдыхать в Беловежской пуще. Ольга Пронько вспоминает:

«А как Петр Миронович отдыхал? Насколько я знаю, то такого полноценного отдыха, как у всех, у него не было. Берет он отпуск на две недели и едет отдыхать в Беловежскую пущу, а сам сидит там и работает над докладом или выступлением. Он говорил Полине Андреевне, что ему спокойно там, но ему и туда звонили почти каждый день, держали в курсе всех дел… И все же он наслаждался свежим воздухом, красотой первозданной. Он очень любил пущу, ее вековые дубы и сосны, ее необыкновенную тишину, где шла своя жизнь. Любил наблюдать за царями пущи — зубрами, но захватывали своей красотой, грацией и легкостью движений олени. Он мог часами сидеть под деревом и наблюдать за этим чудесным созданием природы… Петр Миронович любил природу, ее красоту, здесь он отдыхал душой и сердцем» [283] Пронько О. М. Указ. соч. С. 180, 181. .

Собственно, а что ж и не полюбоваться природой. О куске хлеба думать-то нужды не было — зарплата была достойной. Это пенсионеры на селе получали копейки. Например, после реформы 1961 года пенсия у сельчан составляла восемь рублей двенадцать копеек в месяц, в период развитого социализма при Леониде Ильиче — десять рублей, а в самом конце правления Брежнева ее подняли до двенадцати рублей пятидесяти копеек, буханка черного хлеба при этом стоила шестнадцать копеек. С таким доходом особо не пожируешь и под деревом, праздно любуясь красотой природы, не посидишь — можно запросто с голоду умереть. Поэтому трудовой день многие пенсионеры начинали с рассветом. И так до глубокой старости…