Леонид Дроздов - Петр Машеров: падение вверх

Место второго секретаря ЦК КПБ вполне устраивало Машерова, но пределом мечтаний сорокачетырехлетнего партийца не было. Он понимал, что в случае дальнейшего карьерного роста его друга и покровителя Кирилла Мазурова место первого секретаря ЦК КПБ может освободиться. И первым, кто по традиции будет претендовать на эту должность, — предсовмина, то есть Тихон Киселев. Киселев был тертый калач, и политическая карьера у него складывалась успешнее, чем у Машерова, хотя он и не имел звания Героя Советского Союза. А значит, на этом этапе Машерову нужно было «включить» весь свой ум и проворство.

И Машеров начинает работать так, чтобы люди, от которых зависит его возможное продвижение по карьерной лестнице или избрание, оставались им довольны. В первую очередь его мысли направлены на то, чтобы склонить на свою сторону первых секретарей обкомов партии, поскольку каждый руководитель обкома получает указание от ЦК насчет того, как голосовать в таких случаях, проводит беседу в своей областной делегации. Как правило, эта схема не подводила. Хотя исключения все же были.

В целом период с 1962-го по 1965-й, когда Машеров работал под непосредственным руководством Кирилла Мазурова, был удачным для обоих.

Старый друг лучше новых двух. Эта поговорка стара как мир, и вряд ли стоит ее опровергать. Старый друг, хороший друг, верный друг… Кто может быть надежнее и преданнее?! Он поддерживает тебя в горе и в радости, знает твои плюсы и минусы, принимает тебя таким, какой ты есть, несмотря ни на что, без ожиданий и претензий, и всегда остается рядом, пусть и находится на значительном расстоянии. Он поможет, даже если от него требуется невозможное, станет на твою сторону, хоть ты и ошибаешься, выведет на правильную дорогу, когда сбиваешься с пути. Он всегда подставит плечо, никогда не предаст, а если нужно, волшебного пенделя поддаст. Потому что он — друг, понимающий и любящий, искренний и настоящий. Жаль только, немногие такой дружбой могут похвастаться. Но тем большую ценность она имеет…

Был ли такой друг у Петра Машерова? Мог ли он на кого-нибудь положиться? Думаю, нет. Говорят, у правителя по определению не может быть друзей. Чем выше взбираешься по ступеням власти, тем меньше видишь искренности, доброжелательности и уж тем более дружбы.

Восхождение Машерова на заветную вершину состоялось в 1965 году. Этому событию предшествовали резкие изменения в высшем руководстве СССР. Осенью 1964 года (14 октября) с должности председателя правительства и первого секретаря ЦК КПСС был смещен Никита Сергеевич Хрущев. Это был первый со времен создания СССР относительно мирный переворот в правительстве.

В заговоре против Хрущева, судя по всему, принимал активное участие, хоть и находился на расстоянии от Москвы, и первый секретарь ЦК КПБ Кирилл Мазуров. У него, в отличие от Петра Машерова, были очень натянутые отношения с Никитой Хрущевым. Об этом говорят многие факты.

Весьма серьезное столкновение К. Т. Мазурова с Н. С. Хрущевым произошло, когда ЦК КПБ возразил против расчленения коммунистической партии на две — промышленную и сельскохозяйственную (1963–1964 годы). Этот абсурд был очевиден. Именно в те годы политический работник, коим был первый секретарь райкома партии, трансформировался в заурядного хозяйственника, завхоза района. По мнению многих, Кирилла Мазурова в том числе, утрачивалось главное — связь партии с народом. Пленумы партийных комитетов, партийные собрания превращались в хозяйственные совещания. Мазуров и его соратники сопротивлялись этим нововведениям Хрущева. В результате Хрущев поставил вопрос о снятии Мазурова с поста первого секретаря ЦК КПБ и об освобождении от обязанностей кандидата в члены Президиума ЦК КПСС (так называлось тогда Политбюро). Более того, он оскорбительно называл его негодным руководителем. Рядовые коммунисты, конечно, не догадывались об этой острейшей борьбе в верхах. Но многие из ближайшего окружения Мазурова уже потирали руки от удовольствия в ожидании освободившейся вакансии. Однако в тот раз Мазуров каким-то чудом устоял.

Еще один виток публичного противостояния Мазурова и Хрущева относился к началу 1960-х [296] Нордман Э. Б. Штрихи к портретам. Генерал КГБ рассказывает. Минск: БЕЛТА, 2004. С. 53, 54. . По приезде Н. Хрущева в Белоруссию в Минском театре оперы и балета собрался республиканский актив. Большой президиум — человек пятьдесят, а может, шестьдесят — во главе с Никитой Сергеевичем. На трибуне — докладчик, первый секретарь ЦК КПБ К. Т. Мазуров. Доклад представлял собой глубокий анализ состояния экономики, раскрывал перспективы развития и планы на ближайшее будущее. Докладчик перешел к проблемам сельского хозяйства. В БССР планировали возродить льноводство — традиционную для многих районов культуру. Без хорошего предшественника, клевера, не получишь хорошего урожая льна. Назывались цифры: сколько засеять многолетними травами, сколько картофелем. Хрущев не выдержал, взорвался, что называется, вскипел: «Как это так, площадь под кукурузу сокращаете, а под клевер и картошку расширяете». И начал подсчет кормовых единиц. «Кукуруза — это царица полей, а вы… бульба, клевер».

Мазуров терпеливо ждал, когда иссякнет поток хрущевских слов. «Согласен с Вами, Никита Сергеевич, что кукуруза дает рекорд кормовых единиц с гектара. Но она, как правило, не дает высокого урожая на песчаных и подзолистых почвах».

Хрущев с новой силой обрушился на докладчика: «Посмотрите на него. Это первый секретарь ЦК? Не понимает простых вещей! Заладил: клевер, картофель…» И, обернувшись к знаменитому председателю колхоза «Рассвет» К. П. Орловскому, продолжил: «Вот мой друг мудрый Орловский скажет, сколько он будет в этом году сеять бульбы, а сколько кукурузы». Орловский: «Никита Сергеевич, засеяли в прошлом году 900 гектаров бульбы, в этом будем сеять 1200. Нельзя нам без нее, это второй хлеб». Возмущению Хрущева не было предела: «И это мой друг Орловский! Предал меня…» И дальше поносить Мазурова. Кирилл Трофимович, бледный как полотно, стоял за трибуной и молчал. Хрущев, исчерпав свое красноречие, насупился. А Мазуров спокойно продолжил доклад: «Будем в республике увеличивать посевы клевера и картофеля». Назвал цифры по областям. Хрущев снова взорвался: «Ничего не понял Мазуров, какой из него руководитель республики!» И понес…

Когда успокоился, Кирилл Трофимович снова продолжил доклад. Многие тогда переживали за него, думали, каким мужеством надо обладать, чтобы стоять в такой момент на трибуне. Можно было и инфаркт, и инсульт схлопотать.

Затем Хрущев переключился на морганистов-вейсманистов: «Вы своего земляка, Жебрака, сюда пригласили…» Так оскорбительно, по-хамски к выдающемуся генетику и селекционеру Антону Жебраку мог обращаться только невежда в науке Лысенко. В зал прибежали люди в белых халатах, Жебраку стало плохо, и его увезла «скорая». Вот такой принародный конфуз случился. Но с тех пор К. Т. Мазуров на Хрущева действовал как красная тряпка на быка [297] Там же. . После такой критики многие предрекали, что участь Мазурова предрешена. И вдруг пришла ошеломляющая новость из Москвы. Никита Хрущев лично позвонил Мазурову и сказал, что приедет поохотиться в Беловежскую пущу. Сразу скажу, это была во всех отношениях примечательная охота: началась интригой, а закончилась пожаром и скандальным отъездом.