Филип Эйджи - За кулисами ЦРУ. Дневник сотрудника американской разведки

Январь 1972 года, Париж.

Письмо в газету «Марча» было ошибкой. Спустя несколько дней после рождества, отдыхая с сыновьями перед обедом (они приехали на каникулы), я услышал стук в дверь. Кто, вы думаете, появился? Кейт Гардинер, старый коллега по ЦРУ, который в 60-х годах провел несколько лет в Бразилии. Я не был подготовлен к приходу кого-либо из ЦРУ и согласился составить ему компанию за обедом лишь потому, что мои дети живут рядом с ним и играют с его детьми. Выйдя из отеля, он исчез на несколько минут, по его словам, для того, чтобы отпустить ожидавшего его коллегу, прибывшего с ним на случай, если бы я его недружелюбно принял.

После обеда я согласился поговорить с Гардинером наедине. Он удивил меня, показав машинописную копию моего письма, которое «Марча» опубликовала, и заявил, что господин Хелмс хотел бы знать, как я представляю себе свои поступки. Не зная еще, что «Марча» напечатала мое письмо, я решил немного сманеврировать, чтобы убедить ЦРУ в том, что уже ничто не может остановить публикацию моей книги. Я сказал Кейту, что закончил рукопись и работаю сейчас над ее сокращением. В действительности же я закончил в то время менее чем одну треть своей работы.

Гардинер признал, что парижская резидентура (Дейв Мэрфи, бывший начальник отдела стран советского блока, теперь резидент в Париже) установила мое местожительство через французские спецслужбы. Высказав уверенное предположение, что Советы руководят мною через моего издателя, он сказал, что директора ЦРУ как раз беспокоит то, что я раскрыл в тех материалах, которые уже представил или обсуждал. Разговаривать на эту тему я отказался, однако заверил Кейта, что никаких наносящих ущерб ЦРУ разоблачений я не сделал и что, перед тем как опубликовать книгу, я представлю на утверждение ЦРУ ее окончательный вариант. Что касается письма в «Марча», то он отрицал какое-либо участие резидентуры ЦРУ в Монтевидео в выборах, однако заявил, что для проведения своей кампании Бор-даберри (бывший лидер руралистов, он победил, выступая как кандидат партии «Колорадо») получил большие суммы денег из Бразилии. Роль бразильской военной диктатуры как пособника американского империализма в Южной Америке также проявилась в правомилитаристском путче, который несколько месяцев назад произошел в Боливии.

Гардинер рассказал мне, что в сентябре этого года он поступит на учебу в Висконсинский университет для получения степени магистра по проблемам Латинской Америки. Первый раз на нашей памяти оперативный сотрудник оперативного управления ЦРУ направлялся в аспирантуру университета. Затем он вновь многозначительно спросил, разглашу ли я его фамилию и тем самым раскрою ли его в университете? Я заявил ему, что не сделаю этого, и предложил подумать во время учебы о возможности присоединения к борьбе против ЦРУ и американского империализма. В конце концов, зачем быть секретным полицейским американских империалистов, когда исчезает сама система?

Я не знал, что предпримет французская служба, чтобы угодить ЦРУ, и после встречи с Кейтом боялся, что под тем или иным предлогом буду выслан из страны, причем так, что первой остановкой в полете будет Нью-Йорк. Поэтому на следующий день я увез сыновей в Испанию, чтобы провести там последнюю неделю каникул. Сейчас я продолжаю писать здесь, стараясь быстрее закончить книгу; я должен быть осторожным, чтобы избежать провокаций. Не знаю, сработает ли мой блеф и предпримут ли против меня меры французская служба или ЦРУ. Мне не следовало бы писать письмо в «Марча».

Август 1972 года, Париж.

В последние три месяца события развивались неблагоприятно, и я боюсь, что ЦРУ окончательно меня обложило. Деньги кончились, и сейчас я живу на небольшие дотации своих друзей. Наружное наблюдение заставило меня скрыться. Намечавшиеся на Кубе исследования аннулированы, я все еще не могу найти нужной информации. Люди, которые приютили меня и от которых я нахожусь в зависимости, все чаще проявляют себя как провокаторы.

В мае я снова полетел в Гавану для обсуждения вопроса о продолжении исследований, которые не закончил в прошлом году, и о дополнительных потребностях, которые с тех пор возникли. По непонятным причинам проявляется недоверие к моим намерениям относительно политического содержания книги. В результате исследования, которые я начал на Кубе в прошлом году, не закончены.

В июне кончился аванс, полученный от издателя. Чтобы получить другой аванс, мне необходимо изменить контракт и разрешить первое издание книги во Франции. Это может быть истолковано как шовинизм, но в книге я серьезно критикую американские институты и намерен предпринять все усилия, чтобы опубликовать ее прежде всего в США или по крайней мере с одновременной публикацией в других местах. Я не мог согласиться с таким изменением в контракте и сейчас нахожусь в зависимости от помощи всего нескольких друзей.

Вскоре после возвращения с Кубы я заметил, что в Париже за мной следят, видимо сотрудники французской службы, возможно, по просьбе ЦРУ. Не зная точно, кто именно следит и какова цель слежки, я ушел в подполье, жил у своей знакомой Катерины, которая предложила оставаться в ее квартире, пока проблема не будет разрешена.

Примерно одновременно со слежкой мне стали навязывать дружбу несколько американцев, двое из них проявили излишнее любопытство и другие признаки, говорившие о том, что они могут быть агентами ЦРУ и стараются сблизиться со мной с определенной целью. Один из них — якобы свободный журналист по имени Сэл Феррера — заявил, что он пишет для «Колледж пресс сервис», «Алтернейтив фичерс сервис» и других американских подпольных организаций. Для того чтобы получить некоторые финансовые средства, я согласился дать Сэлу интервью о моей работе в ЦРУ, которое он попытается продать. Тем временем он дает мне небольшие суммы денег и пытается узнать, где я живу.

Через Сэла я познакомился с Лесли Донеган, которая заявляет, что является наследницей одного венесуэльца, окончила Бостонский университет и сейчас учится в Женевском университете. По предложению Сэла я обсуждал с Лесли книгу и свое финансовое положение и разрешил ей оставить у себя на субботу и воскресенье копии рукописи для чтения. Она согласилась финансировать меня, пока не закончу книгу, и сейчас я в спешке готовлю написанный до сих пор материал для передачи американскому издателю, который прибудет сюда в начале октября. Сэл тоже помогает, он раздобыл для меня машинку, когда я вернул взятую напрокат, чтобы получить отданный за нее залог. Странно, но он отказался сказать, где достал машинку, утверждая, что взял ее взаймы и, возможно, мне придется быстро вернуть ее, когда хозяин возвратится из Лондона.